Поселок. Валентин Гуржи

подруги.

      – Сама знаешь… – неопределенно ответил он.

      Она покивала:

      – Да. Я не верю, Роберт. Это не правда.

      – Да…

      – Я видела все, что осталось от него… Нет, его там не было. Они лгут, Роберт. Одна

      одежда… Но это не он. Это только одежда, – ее глаза уперлись в пол, что-то осмысленно там

      высматривали. – Так не бывает. Так просто не может быть, я знаю. Его нет, но он есть и скоро

      придет. Вот увидишь.

      – Ты считаешь?

      – Да. Я уверена.

      – Честно говоря, мне почему-то тоже так представляется. Все это кажется несерьезным и к

      нему не относится.

      – Ты тоже так решил?! – вскрикнула она. – Значит, раз и у тебя такие мысли, то я

      правильно считаю – он есть и придет… может быть не скоро, но обязательно придет. Он не

      может меня так бессовестно покинуть. Он же меня любит, Роберт! – она по-детски наивно

      посмотрела на Роберта, поднялась, подошла к окну, отдернула шторы, открыла шкаф, достала

      прозрачную в узорах скатерть, накрыла ею стол.

      У входной двери позвонили. Дверь открыл кто-то из детей. Послышался голос Леночки:

      – Папа, ты чего?..

      Мужчина спокойным родительским голосом ответил:

      – В гости. А что, нельзя?

      Ответа не последовало, и в комнату вошел мужчина Нининого возраста. Из-за его спины

      выглядывало встревоженное лицо Леночки. Нина сорвалась с места, кинулась к мужчине,

      уткнулась ему в грудь, он нежно ее обнял, вздрагивающую.

      Вскоре она оправилась, обернулась к Роберту:

      – Роб, это Александр Семенович. Леночкин папа, мой очень хороший друг. Если бы не он,

      я бы тут подохла одна и умерла от тоски.

      Мужчины скромно обменялись рукопожатием.

      Незаметно и быстро с помощью Леночки и Анатолия стол был накрыт. Все сели молча в

      ожидании команды хозяйки.

      32

      – Люди, вы пришли к нам в гости. И другой причины за столом у нас нет, – Нина тяжело

      проглотила комок в горле, – я никому не верю на слово, пока не увижу своими глазами или не

      услышу лично от Володи. А он мне говорит другое. Всегда… и сейчас тоже…

      Александр Семенович одобрительно кивнул:

      – Ниночка, ты права, – он повернулся, надеясь на поддержку к Роберту, – признать

      нерешенное, значит окончательно приговорить. Роберт?

      Роберт снял очки, прижал пальцами глаза, задумчиво промолвил:

      – Скорей всего. Нина скажи, если можешь, когда он звонил из Майами?

      Нина, застыв, молчала. Анатолий хмуро взглянул на мать, держа навису у рта полную

      ложку. Рука нервно вздрогнула и ложка с резким стуком упала в тарелку. Нина опомнилась, не