Поселок. Валентин Гуржи

угнетать

      обязанность, заставлять ум ловчить и изворачиваться, чтобы, стремясь к равновесию,

      избежать страданий близким людям. Теперь, когда представилась возможность трезво

      определить правильные поступки, нужно без эмоций привести их к ясности: Назаров,

      Женечка, Татьяна. А главное – в такой же последовательности… если хватит выдержки и

      обретенного состояния.

      Приехав на работу еще с неустойчивостью мыслей, он согласовал с Виталием Ивановичем

      свое отсутствие в лаборатории на время поездки к Назаровым. Туда же, в лабораторию, не

      понятно, каким образом проник телефонный звонок типа, не назвавшего себя. Роберта

      позвали к городскому, и анонимный мужской голос, показался очень знакомым, сказал, что

      жена Назарова в настоящий момент из Харькова, где была у своих родственников, выезжает в

      Москву, и он, Роберт скорей всего может ехать по известному ему Московскому адресу.

      Почему-то подсказка незнакомца Роберта не удивила, хотя была очень кстати, не нужно было

      перед отъездом звонить в Москву, он сказал обычное «спасибо», как за полученную

      городскую справку, и положил трубку.

      Время меньшее получаса, проведенное в салоне самолета, не изменили настроя, в памяти

      крутились отрывки деловых встреч, радостных маленьких удач, насмешки в адрес

      агрессивных идеологов, пытающиеся раскусить их с Назаровым орешек, их открытие. И

      вдруг невольно ловил себя на мысли, что не чувствует скорбной потери друга, проходила

      нормальная деловая поездка к Назарову, каких было немало, впереди его ждала приятная

      встреча с Володей и его милой Нинон… Возможно ли такое – лезут праздные мысли, и он,

      притворяясь, наслаждается ими, будто ничего и не произошло? Не от небрежности и

      невнимания ли к людям все его мытарства? Все неприятности и семейные противоречия?.. Но

      тут же, поймав себя на самосъедании, заметил, что ничего кощунственного в том нет, что в

      голове возникают памятные воспоминания о друге, с которым провел многие творческие

      годы.

      Но дверь в квартиру на улице Летчика Бабушкина показалась незнакомой. Тут же

      утратилось лживое спокойствие. Участило сердце. Нужно было взять себя в руки. Роберт

      нажал кнопку, в памяти всплыла прощальная их отметка после пресловутого Ученого Совета

      в Лектории. Возник в больничной пижаме жестикулирующий Сабуров…

      Дверь открылась сама под незначительным нажатием пальца. Здесь ждали любого, кто

      придет.

      На пороге стоял паренек лет семнадцати. Лицо у парня измятое, безразличное. Роберт

      понял – это Анатолий, сын Назарова. За ним в тени коридора просматривалась девушка с

      нежными привлекательными чертами. В глазах ее таился испуг.

      – Анатолий, здравствуй… – произнес Роберт и почувствовал неуместность слов.

      Анатолий отступил на шаг, молча пропустил Роберта.

      Нина сидела в завешенной шторами