Сборник рассказов. Ирина Иванченко

отвязывал его от бульдозера. Сторож долго не мог

      понять, чего от него хотят, но, увидев целых три бутылки водки и поняв, что со стройки

      воровать ничего не собираются, (а чего тут воровать? Воровать-то кроме бульдозеров и

      забора еще нечего) подношение принял, а, приняв, громко захрапел. Земля расступилась и

      поглотила машины и вагончики. Вскоре ничего не напоминало о недавнем варварстве.

      Вот только рощу никто не вернет. Деревья растут долго… Ничего, весной река разольется

      и принесет с собой новые семена новых деревьев. А я уж постараюсь, чтоб им никто не

      помешал вырасти.

      Утром приехавшие на машинах и автобусах работяги подняли переполох. Долго

      будили пьяного сторожа, вызывали милицию, искали следы… Рыть котлован начали

      только во второй половине дня. Я наблюдал за всей этой возней с правого берега. Ничего, ройте, ройте. Утром вас ожидает сюрприз. Вновь установили вагончики, технику, правда, оставлять не стали. Ну и не надо, мне меньше забот. За ночь я тщательно сровнял нарытое

      и утопил вагончики. Троих работяг, заночевавших в них, пришлось усыпить наговором.

      Вспомнил детство. Меня эта возня начинала даже развлекать. Вот только рощу жалко.

      Весной в нее соловьи прилетали. Теперь уже не прилетят…

      На следующее утро по стройке прошлось высокое начальство в сопровождении

      милиции. Где-то в городских верхах, видимо, назревал большой скандал.

      Я мирно сидел с удочкой на правом берегу, когда ко мне подошел милиционер с

      папочкой и поинтересовался

      – Ловишь?

      – Да так…

      – Поймал чего?

      – Неа… – разумеется нет, на моих удочках начисто отсутствовали крючки. Правда, милиционеру знать об этом совсем не обязательно.

      3

      – Ты ведь тут каждый день сидишь. Наверное, купаться ходишь, ничего такого не

      замечал?

      – Какого такого? – темните, дяденька.

      – Ну, может, ходили люди незнакомые, нездешние… Ты ведь сам деревенский, ты

      тут всех знаешь?

      – Э, да тут все время кто-нить ходит. То рыбу ловют, то водку пьют, -

      прикидываюсь лопухом я. – Да вы и сами не местный, дяденька!

      – Ну, хорошо, – сдался милиционер, – если что подозрительное заметишь,

      обязательно скажи. Я еще подойду к тебе. Ладно?

      – А как же! – кивнул я. Милиции надо помогать. Только фиг вы чего найдете,

      дяденька. Бульдозеры уже глубоко. Помнится, еще в войну немцы на танках подъехали в

      аккурат с левого берега и туда же

      – Малшик, показайт нам мост или мы тебя немножко стреляйт! – и это мордатое

      нечто ткнуло меня в живот дулом автомата.

      Мне в принципе было абсолютно все равно, чьи дети ловили бы рыбу в моей реке.

      Я не люблю всех людей без исключения. Но сама постановка вопроса меня оскорбила до

      глубины души. Не плюйте в колодец, господа…

      – Вам лучше уйти отсюда, – сказал я им тогда. Они долго смеялись. Уж не знаю, что

      в этом было смешного.

      – Храбрый