Сказки русского ресторана. Александр Мигунов

читателю без английского, переведём на русский язык. Басамент предложил два варианта: арендовать либо купить здание в ближайшем коммерческом районе. Купить – много лучше, – добавил он, – но есть ли у вас на первый взнос примерно сто тысяч долларов?

      – Откуда? – сказал Заплетин.

      – Будут! Мы рифайненс твой хауз (перевод: мы вытянем деньги из твоего дома. То есть он так вырос в цене, что если оформить новый заём, то разница между первым займом и возросшим вторым займом и даст Заплетину сто тысяч)…

      Базамента его русские родители произвели уже в Америке, и все, что прожил он, прожил в Америке, поэтому такую тарабарщину ему позволительно извинить. К счастью, ему тут же надоело напрягаться для тарабарщины, и он перешёл на родной английский, который мы и будем использовать, но в переводе на чистый русский.

      – Считай, что дом у тебя в кармане, – сказал Басамент и разлил ещё. – Давай за твою новую халупу (халупа с акцентом сверкнула по-русски).

      – А если мой дом плохо оценят, – медлил Заплетин с торжеством.

      – Не волнуйся. Ты получишь лучшего оценщика. Я ему завтра позвоню.

      – Разве не банк выбирает оценщика?

      – Да, но банк выберу я!

      Басамент твёрдо глядел на Заплетина бледно-голубыми честными глазами, какие бывают, как ни странно, не только у порядочных людей, но и у отъявленных негодяев. Заплетин взглядов в упор не выдерживал. То ли, – себе он объяснял, – не доставало ему характера отвечать взглядом на долгий взгляд, то ли считал он борьбу взглядов бессмысленным состязанием.

      Глава 2. Сто процентов в месяц

      К столу Абадонина осторожно приблизился Амерян. Рассуждая логично, его осторожность была совершенно неоправданной. С чего это владелец ресторана будет церемониться с посетителем, который уселся за лучший столик, за который лично сам Амерян устраивал самых важных гостей. Конечно, увидев там незнакомца, Гарик сначала решил спросить Римму, какого это чёрта, и так далее.

      – Да как же? – сказала девушка. – Этот мужчина…, – глянула в записи, – этот Абадонин мне сказал, что вы дружили ещё со школы. Что вы его лично пригласили…

      “Абадонин? – задумался Гарик. – Со школы? Чего-то не помню”.

      – Ладно, работай, – сказал он Римме. – И на всякую дрянь не отвлекайся, – кивнул он на толстый журнал перед девушкой.

      “Ну-ну, поглядим на школьного друга”, – думал он, направляясь к столику, за которым незнакомый человек в тот момент закусывал бутербродом, густо обмазанным чёрной икрой.

      Незнакомец поднял глаза на Гарика, широко улыбнулся, вскочил со стула.

      – Сколько лет, сколько зим! Да ты чего? Что ли, в самом деле, не узнаёшь?

      – Напомни, – сухо сказал Гарик.

      – И Полину Никитичну забыл? Помнишь, как мы в четвёртом классе учились стирать белые воротнички?

      Взгляд Гарика потеплел.

      – Конечно, помню. А вот тебя… А звать тебя как?

      – Да Леонард