Воровка. Марина Милованова

прахом на моих глазах. Неэстетично.

      Через пару шагов позади меня раздался отчаянный вопль.

      – Караул! Раздели!

      Вздрогнув, я обернулась.

      Вот черт! На месте упыря кричал и приплясывал белый скелет, размахивая костями рук. Почему-то больше всего в жизни после пауков я боюсь именно скелетов. Особенно вопящих и двигающихся. «Руки в ноги! – скомандовал внутренний командир. – Ой, точнее, ноги в руки!»

      Недолго думая, я бросила факел на землю, надеясь, что без света упырь меня не заметит. Хотя помнила, что нежить отлично видит в темноте. А скелеты – они как? Поскольку этот был первым в моей жизни, то ответа я не знала.

      Видит, поняла я секунду спустя. Причем отлично видит!

      «Драпай же!» – взволнованно завопил мой внутренний голос.

      Скелет медленно двинулся на меня, блестя в темноте красными огоньками глаз и грустно вопрошая:

      – Ну и зачем ты меня раздела? Как я теперь ходить буду?

      – А тебе вообще лежать положено! – парировала я и помчалась в темноте между могил, удирая подальше. Спрятавшись за высокой надгробной плитой, я лихорадочно придумывала вариант упокоения этого не в меру разгулявшегося и говорящего скелета. То, что он мог после всего случившегося говорить, было из ряда вон выходящим случаем. То, что он не рассыпался от амулета, было еще более неправильно. А то, что я не знала, ЧТО дальше делать, было просто катастрофой!

      Скелет, потеряв меня из виду, искал и негромко жаловался:

      – Мне стыдно так ходить! Что ты наделала! Ну кто тебя учил хорошим манерам?

      Затем он почему-то примолк.

      Я, воспользовавшись временной тишиной, быстро перебирала в уме заклинания, которые могли бы помочь в данной ситуации.

      – Ку-ку! – раздалось вдруг сбоку.

      Я скосила глаза и завизжала: скелет высунул голову из-за плиты – той, за которой я пряталась! Я даже разглядела застрявший в черепе амулет. А затем быстро побежала в обратную сторону от болтливой костяшки.

      – Ну и зачем ты так орешь?! Оглушила же! – возмутился скелет, переходя вслед за мною на бег.

      – А-а-а! – объяснила я, несясь на максимальной скорости вперед.

      – Ага! – передразнил меня скелет. – Ненормальная! – выдал он в итоге свой диагноз.

      – Чтоб ты упал и рассыпался! – огрызнулась я на бегу и незамедлительно растянулась, споткнувшись о бордюр чьей-то могилы. Вскочила, отряхивая ладони, и услышала смех. Оглянулась.

      Скелет хохотал, прижимая костяные руки к ребрам:

      – Ой, ха-ха, не могу! Не желай, ха-ха, другому того, ха-ха, чего себе не ха-ха-хочешь!

      «Ну и че он ржет?» – обиделся мой внутренний голос.

      – Слушай! – решив более не бегать, а столкнуться с проблемой лицом к лицу, повернулась я к скелету.

      – Весь внимание, – прекратил смеяться скелет.

      – Какого черта ты бродишь по ночам, людей пугаешь? – напустилась я на костяшку. – Тебе положено того… э-э… спать, – подобрала я наиболее деликатное слово.

      Красные огоньки, заменявшие скелету глаза, уставились на