Осужден и забыт. Фридрих Незнанский

плати неустойку. Потом разговаривать будем.

      У Пети засосало под ложечкой. Если из тех грошей, что он сегодня заработал, отдать Мамеду, как он выразился, «неустойку», то, считай, сегодняшний день прошел впустую.

      – Сколько, Мамед?

      – А это мы сейчас посмотрим, – обнажил желтые зубы Мамед и кивнул своим ребятам.

      Те моментально обыскали Петю и залезли во все тайники, куда шоферы обычно складывают выручку. Мятые бумажки образовали небольшую горку на капоте.

      Петя посмотрел вокруг. Вокзал жил своей обычной жизнью. Пассажиры с чемоданами и баулами сновали туда-сюда по площади. Метрах в десяти лениво курили два сонных муниципала. Казалось, даже если Мамед ради развлечения устроит на площади стрельбу по прохожим, они не двинутся с места.

      – Три тысячи с мелочью, – сказал Мамед, когда деньги были подсчитаны, – я беру половину. Ты видишь? Чтобы потом не сказал, что тебя плохой Мамед ограбил.

      Петя горько усмехнулся. Интересно, а как это называется? Но вслух, естественно, ничего не сказал.

      Мамед отсчитал половину денет, а остальное пододвинул в сторону Пети.

      – А теперь будем разговаривать. Ты же знаешь, мы тут не только для того, чтобы деньги собирать. Мы для вас тут стоим. Для тебя. Иначе сюда со всей Москвы такси приедут. И что? Цены сразу упадут. Будешь за десять рублей в Мытищи везти. Тебе это надо?

      Петя покачал головой. Логика, которой обладали кавказские люди, когда дело касалось денег, всегда вызывала у него уважение. Азербайджанец мог обставить дело так, что ты отдавал ему деньги и еще при этом благодарил…

      – Так что сам понимаешь – без нас вы бы пропали. Правильно я говорю, Муса? – обратился он к стоящему рядом толстяку в необъятных размеров кожаной куртке.

      Тот с готовностью закивал.

      – Вот видишь, – продолжил Мамед с таким видом, как будто мнение Мусы было истиной в последней инстанции, – в другое время я тебе сам сказал бы – приезжай, дорогой, работай, корми детей, жену… У тебя дети есть?

      – Есть, – соврал Петя.

      – Вот, – обрадовался Мамед, – но сейчас, понимаешь, гардаш [5], мест нет. Все забито. Видишь, уже таксишники почти в очередь выстраиваются за клиентом. А надо, чтобы наоборот.

      Он помолчал, будто бы прикидывая, потом сказал:

      – Но если хочешь, езжай в Шереметьево. Там у меня есть приятель.

      Петя кивнул.

      – Но ты понимаешь, ничего бесплатно не бывает.

      Петя вздохнул:

      – Сколько?

      Мамед кивнул в сторону купюр, все еще лежащих на капоте.

      Петя покачал головой:

      – Не могу, Мамед. Это все, что я зарабо…

      Конец монтировки стукнул по лобовому стеклу. Петя понял, что торговаться бессмысленно. Злость стиснула грудную клетку и поднялась выше, к горлу.

      – Яхшы, гардаш [6]. Договорились. – Мамед улыбнулся и сделал знак своим, чтобы они забрали оставшиеся деньги.

      Петя с болью в сердце проследил, как его деньги без остатка перекочевали

5

Брат (азерб.).

6

Хорошо, брат (азерб.).