Осужден и забыт. Фридрих Незнанский

что я думаю в данный момент, смог бы кто угодно».

      – Признаюсь, – весело ответил Грязнов, – ваше жилище хочешь – не хочешь наводит на определенные мысли.

      Хозяин вздохнул и пожал плечами.

      – Что ж поделать? Но могу вас уверить – все это куплено на честно заработанные деньги. Я не криминальный авторитет, хотя, разумеется, не могу не вступать в контакт с ними. Я не имею отношения к власти. Не имею генеральского чина. Я обычный бизнесмен.

      Грязнов с интересом слушал своего собеседника.

      – И чем же вы, если не секрет, занимаетесь?

      – Не секрет. Экспортирую лес. Вот и все.

      Он снова разлил водку по рюмкам.

      – Просто я делаю это с умом.

      Большие часы, которые висели на стене, пробили один раз. Грязнов глянул на циферблат. Половина седьмого.

      – Ну спасибо вам. А теперь пора и честь знать, – сказал Грязнов, – тем более Володя Колычев волнуется небось.

      – Я его предупредил, – негромко сказал хозяин.

      – Гм, – удивился Вячеслав Иванович, – вам надо у нас на Петровке работать. Нам такие нужны.

      – Спасибо за приглашение.

      Он вскинул глаза к Грязнову, и тот увидел в них нечто большее, чем просто интерес к его персоне.

      – У меня есть к вам разговор. И одна… – он замялся, – небольшая просьба.

      – Я весь внимание.

      Хозяин жестом пригласил Грязнова перейти к камину, в котором весело плясали языки пламени.

      – Коньяку?

      – Пожалуй.

      Грязнов взял большой бокал с бесценным «Hennessy X. O.» и приготовился слушать.

      – Для меня большая удача, что я выловил из озера именно вас, – начал хозяин, – мне нужна помощь. Помощь в одном весьма деликатном вопросе…

      3

      Покрытая слоем рыжей ржавчины монтировка едва не касалась полированного бока «Волги». Конец монтировки то и дело описывал неширокую дугу и каждый раз проходил в сантиметре от крыла машины. Петя Адоскин следил за движениями монтировки, и в голове у него пролетали совсем несвоевременные мысли о недавнем капремонте, стоимости окраски машины, о том, что сегодня надо бы еще успеть что-нибудь заработать…

      Однако в настоящий момент совсем о другом надо было думать Пете Адоскину.

      – Ну, гидждыллах [3], я тебе что говорил в последний раз? Я тебе говорил, чтобы ты сюда не совался?

      Невысокий чернявый парень в кожаной куртке в упор глядел на таксиста. Рядом стояли несколько человек, по виду тоже кавказцы.

      Монтировка легонько коснулась машины.

      – Да, говорил, – вынужден был признать Петя.

      Действительно, недели две назад, когда он появился здесь, на площади перед Курским вокзалом, его вот почти так же остановили люди Хусейна, местного авторитета, который контролировал не только всю торговлю на вокзале и прилегающих к нему улицах, но и таксистов, для которых это место было одним из самых хлебных в Москве.

      С юга нескончаемым потоком сюда шли поезда, набитые торговым людьми, которые тащили и тащили за собой огромные баулы из прочного

3

Грубое азербайджанское ругательство.