Стая бешеных. Фридрих Незнанский

      Потом они долго ехали через запруженную Москву и болтали о всякой веселой ерунде, отношения больше не выясняли, напряжение как-то само собой улетучилось.

      Он внес ее в квартиру на руках, положил на кровать, сам лег рядом и серьезно произнес:

      – Знаешь, мне наплевать, как ты ко мне относишься…

      А через час Ирина лежала на спине, раскинув руки и блаженно полузакрыв глаза. Такого оргазма у нее не было очень-очень давно. А может, и вовсе никогда не было. И Руфат в этот раз был каким-то другим, будто подменили человека…

      Ирина окончательно запуталась. Она все еще была уверена, что не любит его. Но разве можно испытывать такие чувства к мужчине, которого не любишь? Запуталась…

      Руфат где-то рядом шуршал джинсами.

      – Ты одеваешься?.. – не открывая глаз, тихо спросила Ирина.

      – Да…

      – Зачем?..

      – Ухожу.

      – Куда?..

      – Домой…

      Она резко приподнялась на локте:

      – Что случилось?

      – Ничего… Тебе завтра на работу. Ты должна выспаться.

      – Я высплюсь. С тобой.

      – Я буду мешать.

      – Не будешь, дурачок. Ложись рядышком.

      – Это ты думаешь, что я дурачок… А я не дурачок… Все, привет…

      И прежде чем она успела его остановить, Руфат буквально выбежал из квартиры, громко хлопнув дверью.

      Еще какое-то время Ирина голой простояла в прихожей, пытаясь понять, что произошло. Наконец поняла. Он довел ее до блаженства и оставил. Красиво. Посмотрим, что он завтра запоет…

      Спать совершенно не хотелось. Ирина бесцельно послонялась по квартире, выпила холодной воды, позвонила бабушке. Опять занято. Это уже становилось странным.

      Первое, что Ирина увидела по телевизору, был репортаж с Тверской. Разумеется, основное внимание было уделено взрыву гигантского резинового телефона. Оказалось, за то время, что Ирина провела с Руфатом, милиция задержала мальчишку лет десяти, который и подбил рекламный дирижабль с помощью обыкновенной рогатки и металлического шарика.

      – Малыш, скажи, зачем ты это сделал? – спрашивала у него журналистка.

      – Не зна-а-аю… – канючил малец.

      – А кто знает?

      – Не зна-а-аю…

      Затем журналистка попросила в камеру родителей мальчугана, чтобы они пришли в отделение милиции и забрали своего сынка, потому что сам он не помнит, где живет…

      – Придурки, – сказала вслух Ирина, имея в виду и мальца, и его родителей, и журналистку, и Руфата, и всех остальных, вместе взятых.

      И тут она вспомнила, что не вернула соседке электрические щипцы.

      – Ты чего такая? – спросила Светка, едва Ирина переступила через порог ее квартиры.

      – Какая?

      – Загадочная.

      – С Руфатом поругалась.

      – С хачиком с этим? – ехидно засмеялась Светка. – И правильно, пусть убирается в свою чучмекию.

      Ирина пропустила оскорбления соседки мимо ушей. По существу, она даже в некоторой степени была согласна со Светкой. Пусть убирается. Только чучмекия здесь ни при чем, потому что он москвич и по паспорту русский.

      Весь прошедший