Двести веков сомнений. Константин Бояндин

произнесла она (никак не поймёшь, он это или она – даром что практически без одежды). – Ну что же, посмотрим, – а сама в глаза мне смотрит. Страшный взгляд, надо признаться. Словно фермер на корову на ярмарке – покупать или нет? Неприятно мне стало от этого взгляда. По-моему, я такого не заслужил. Однако и здесь меня ждало разочарование. Д. и всем остальным на мои переживания было наплевать. Пока его начальница (её имя мне никто говорить не торопился – всё, что я знал, так это то, что оно, кажется, начинается на «К») оценивала меня, все остальные о чём-то беседовали. Изо всех сил я пытался не глазеть по сторонам. Ох и странная компания! Нет, дорогие мои, что-то очень неправильное в мире творится. Либо все эти нелюди не такие уж кровожадные, либо Д. им продался. Чему верить? Чувствую, дышать трудно – так разволновался, а тем временем ощущаю, как взгляд К. по мне путешествует. По всем местам…

      – Всё понятно, – произнесла она, наконец. – Благодарю вас, – это она мне.

      Как я оказался на улице, уже не помню. Д., по своей привычке, не появлялся несколько недель. А появившись, продолжил наши с ним занятия – словно ничего особенного не случилось.

      Вот так и отучаешься удивляться. И непонятно, хорошо это или плохо.

* * *

      – Ясно, – произнесла К. В точности таким же тоном, что и год назад.

      Правда, на этот раз в комнате – затянутой полумраком, с тремя медленно тлеющими ароматическими палочками и шестью горящими свечами – их было трое. Рептилия стояла шагах в десяти, чуть наклонив голову, молча смотрела на юношу. Чтобы отвлечься от завораживающего взгляда золотисто-зелёных глаз, тот принялся считать количество предметов её одежды. Получилось двадцать восемь. Как интересно! Кроме обруча на голове и тяжёлого медальона, все прочие кольца, браслеты и остальное менее всего казались чем-то единым, логически связанным. Наоборот, в том способе, в котором они располагались на её теле (в том числе на широкой портупее), глаз не мог уловить ничего соразмерного.

      На первый взгляд.

      Спустя некоторое время Клеммену стало казаться, что он замечает некий порядок. Символы, изображённые на украшениях, становились смутно понятными, но тут рептилия пошевелилась и юноша вздрогнул.

      – Ну что же, начнём, – кивнула она. – Подойди ко мне.

      Клеммен оглянулся. Д. кивнул.

      – Подойди к ней вплотную и прикоснись, – ответил Д. серьёзно. – К руке или плечу. Давай.

      Только не смотреть ей в глаза, подумал юноша, пожимая плечами. Не зря говорят, что у взгляда рептилий особые гипнотические свойства. Смотреть куда угодно, только не в глаза…

      Шаг. Ещё шаг. Тоже мне, испытание. Ещё шаг. Интересно, почему именно к руке или плечу? Д. долго распространялся о людях и ещё дольше – об ольтах, но вот об этих… как их звать? У нас их называют хенсел, но это слово, наверняка, искажённое. Да и смысл у него, мягко говоря, оскорбительный. Вот невезение! Ни разу Д. не упоминал, как они называются, иначе я бы запомнил…

      Ещё шаг.

      Словно ветер подул в комнате. Встречный. Тихо вначале, затем