Лик Аполлона. Фред Томас Саберхаген

раз она заговорила с набитым ртом:

      – Ты не должен знать моего имени.

      Видимо, лицо Джереми отразило охватившие его чувства, потому что девушка поспешно добавила:

      – Это ради твоего блага! И ради других. Чего не знаешь, того не расскажешь.

      – Я и так не расскажу!

      – Конечно, нет!

      Она мягко похлопала его по руке. И это прикосновение показалось юноше самым приятным на свете. Ее пальчики были такими маленькими, но такими же крепкими, как и его.

      – Я вижу, что тебе можно доверять.

      И она одарила юношу таким взглядом, за который он готов бы был отдать свою жизнь.

      Не успел Джереми подобрать достойный ответ, как неподалеку раздался какой-то шум – шуршание палых листьев. Они замерли, но, прислушавшись, сообразили, что это просто пробежала какая-то мелкая зверушка.

      Джереми сел рядом с Сал, не выпуская ее руку. Он мог сжимать ее пальцы все время, пока находился рядом.

      – Кто тебя ранил? – яростно прошептал он. – Кто охотится за тобой?

      – Кто? Исчадия ада. Люди лорда Калаха. Если я начну перечислять, кто не охотится за мной, список будет короче. – Она слабо улыбнулась и вздохнула. – Хотя я не сделала ничего дурного.

      – Мне все равно, если бы и сделала! – жарко воскликнул Джереми.

      Не это волновало юношу. Он забеспокоился тем, что девушка снова понесла какой-то горячечный бред. Он осмелился потрогать ее лоб, на что пациентка ответила понимающей ухмылкой. Да, лоб горячий. Ах, если бы можно было позвать кого-то на помощь… Все, что мог сделать Джереми, это принести еще воды, смочить тряпицу и охладить лоб больной Сал.

      Когда они снова увиделись, Сал опять стало хуже. Она принялась умолять и требовать, чтобы он отправил ее вниз по реке. Ей нужно было плыть позарез, пусть даже она погибнет в дороге. Джереми едва удалось удержать несчастную на месте. Что ж, он был готов доставить Сал куда угодно. Уж это было в его силах.

      Хуже всего, что сознание Сал начало мутиться. Джереми опасался, что девушка сходит с ума и, того и гляди, что-нибудь с собой учинит. Вторая проблема была напрямую связана с первой: он никак не мог определить, становится ли ей лучше или хуже. Она ответила отказом на его предложение поискать целителя. Притом так возмутилась, что Джереми не рискнул поднять этот вопрос снова. Но ему пришлось признать, что для сохранения секретности так даже лучше.

      Иногда, во время приступов горячки, Сал бормотала что-то насчет семи. Насколько Джереми понял, такое количество людей было замешано в то дело жизни и смерти, которое толкало Сал вперед. Затем она принималась молить одного из семи что-то сделать. Или, напротив, не делать чего-то.

      Почти половина ее бреда изливалась на другом языке, такого Джереми никогда не слышал прежде. И не понял ни слова.

      Когда ей полегчало, он спросил:

      – А кто эти семеро?

      Взор Сал прояснился, и голос ее звучал уже тверже.

      – Кто тебе рассказал о них?

      – Ты. Только что. Прости, если…

      – Господи!