Пригоршня вечности. Константин Бояндин

секунд они молчали.

      – Ну что, спускаемся в подвал? – спросил Нламинер, отряхивая руки. – Здесь всё равно за несколько минут ничего не выяснить.

      – Солнце садится, – было ему ответом.

      Нламинер оглянулся. Рисса стояла у окна. Солнечный диск начал тонуть в море; горизонт вновь нахмурился чёрными грозовыми тучами. Во всех щелях сквозняк затянул похоронные песни.

      – Возвращаемся в пещеру, – скомандовала рептилия резко. – Ничего не говори. У нас очень мало времени!

      Поражённый, Нламинер послушался. Со всех ног они пустились вниз – по заваленным хламом лестницам, по мрачному залу, мимо фонтана, из которого сочилась вязкая слизь. Дальше, за ворота, и вниз по Лестнице. За их спинами что-то хрустнуло – словно раскололись сами небеса – и леденящий порыв ветра едва не сбросил их на острые камни внизу. Меньше, чем за минуту они втиснулись в пещерку и Рисса хлопнула ладонью по шершавой глыбе: – Помоги мне открыть!

      Могучая скала неожиданно подалась и плавно повернулась на невидимой оси. Узкая лестница свивалась в петли, прижимаясь к стенам широкого каменного колодца. Нламинер взглянул в провал шахты и голова его закружилась.

      Рисса не дала ему насладиться впечатлениями. Только, когда камень за их спиной вновь загородил проход и прочный засов лёг в выдолбленные щели, она опустилась прямо на крошащиеся от времени ступени и вздохнула.

      Нламинер помолчал немного и спросил, понизив голос:

      – Что там, снаружи?

      – Не знаю, – ответила она и вновь вздрогнула. – Смерть. Может быть, что-то похуже. Вряд ли мы узнаем это.

      Тусклое свечение стен скорее мешало видеть, чем помогала. Нламинер не решался зажечь магический огонёк – что-то подсказывало, что не стоит сейчас употреблять магию. Впрочем, Риссе свет вообще не был нужен. Пары глаз на двоих – вполне достаточно.

      Они спускались вниз долго – так долго, что Нламинер потерял счёт времени. Усталости не было; удивительная лёгкость наполняла его существо и всё происходящее было так похоже на сон, что он не раз щипал себя за руку.

      Его неотступно преследовала тень звука – словно чьи-то когти скребли по камню где-то вдалеке.

* * *

      Где-то, где смыкаются двенадцать изогнутых стен-лепестков, где ветер вечно кружит над головой, принося прохладу и свежесть, послышались чьи-то шаги.

      Кто-то, чей облик непрерывно менялся – становясь то мужским, то женским, меняя рост, возраст и даже расу – кто-то неопределённый встал в зале и полюбовался (полюбовалась?) немеркнущим свечением каждого из лепестков.

      Возле стены, полыхавшей всеми оттенками зелёного стоял трон, высеченный из прозрачного камня. Искорки бегали в его глубинах – до чего, должно быть, неуютно и неловко тому, кто садится на трон!

      Пришелец встал у трона и на миг сгустился в путника, которого уже видел Хранитель святилища. Пальцы его пробежались по трону. Хрустальные звонкие ноты наполнили на миг воздух и растаяли, а в глубине трона пробежала стайка искорок. Однако, ничего более не случилось.