Зов Атлантиды. Йон Колфер

Медведя и Принцессу. Прелестно».

      Дворецки увидел, как вспыхнули злобой глаза сестры, когда она поняла, что Медведь – это он. Интересно, а как она поступит, когда наконец поймет, что Принцесса-то она?

      «Не имеет значения, – понял он. – Мы оба можем умереть задолго до этого».

      – Убейте Медведя и Принцессу, – монотонно произнесла Джульетта в полном согласии с загипнотизированной толпой.

      – И не слишком торопитесь, – продолжил волшебный голос, в нем появились веселые нотки. – Пусть немного помучаются. Как это вы, люди, говорите? Пусть плачут кровавыми слезами!

      «Шут гороховый, – констатировал Дворецки. – Значит, это не Опал Кобой».

      – Придется убить тебя, братец, – сказала Джульетта. – Мне очень жаль. Правда.

      «Вряд ли получится», – подумал Дворецки. В удачный день, если его напичкать снотворным и завязать глаза, она, возможно, и сумела бы нанести ему незначительные повреждения, но по опыту он знал, что загипнотизированные люди отличаются тупостью и медлительностью. Бóльшая часть мозга отключалась, а оставшейся Нобелевская премия явно не светила.

      Джульетта попыталась нанести удар ногой с разворота, но потеряла равновесие и оказалась в объятиях брата. Вот только ее нефритовое кольцо завершило оборот и угодило ему в ухо.

      «Сестренка умеет быть той еще головной болью даже под гипнозом».

      Дворецки легко поднял Джульетту на руки и напряг мышцы, приготовившись к броску.

      – Убить тебя, – пробормотала сестра. – Прости. Должна. – Потом добавила: – Волшебный народец? Ты шутишь?

      Вспомнила осаду родового поместья Фаулов? Неужели чары случайно активировали воспоминания?

      С этим можно и потом разобраться – если для них будет «потом». Дворецки вполне верил в собственные силы, но сомневался, что сумеет уделать полный театр зомби, даже не слишком быстроногих.

      – Приступайте к работе, мои земные слуги, – произнес голос обладателя красных глаз. – Погрузитесь в самые темные глубины вашего мозга, если таковые у вас имеются. Не оставляйте никаких улик для властей.

      «Не оставляйте улик? А как им предлагается поступить с уликами?»

      Об этом не хотелось даже думать.

      «Улики-улитки? Ха-ха-ха, – подумал Дворецки. – Шутки? У меня есть время шутить? Неужели я настолько вымотался? Соберись. Бывало и хуже».

      Правда, глядя на сотни неуклюжих новоявленных психов, ковыляющих к нему с верхних ярусов, Дворецки никак не мог вспомнить, когда именно.

      Низенький и толстый мужчина за сорок в футболке гробовщика и каске на две банки пива указал на Дворецки пальцем.

      – Медве-е-едь! – завопил он. – Медве-е-едь и Принцесса!

      Дворецки позаимствовал слово из лексикона волшебного народца.

      – Д’арвит, – произнес он.

      Глава 3

      Восход Ориона

      Ватнайёкюдль, Исландия, настоящее время

      Артемиса бросало из одного психоза в другой.

      – Ты не настоящий! –