Оставь окно открытым. Софья Прокофьева

искать, где-то они в этих местах кочуют. Ну, шарф замотай потуже и пошли…

      И вдруг я услышал чьи-то мягкие бархатные шаги. Даже не шаги, а осторожное «скрип-скрип» снега под чьими-то меховыми лапами.

      «Кто бы это мог быть? – подумал я, – Скорее всего, какой-нибудь белый бродяга-медведь». Я не ошибся. Это был большой, старый медведь. Его трудно было разглядеть сквозь вьюгу на снегу, и только чёрный нос был как чёрная пуговица, пришитая к белому меху.

      Скорее-быстрее-сейчас же-немедленно я подлетел к нему.

      – Славный, добрый Мишка, – прошептал я ему на ухо. – Какой же ты, право, умница и симпатяга. Ты пришёл как раз вовремя. Ведь ты такой сильный и без труда довезёшь их обоих на спине.

      – Тише, тише, – проворчал старый Медведь. – Кто бы ты ни был, не спугни добычу. Не спугни добычу.

      – Какую добычу? – удивился я. Глупый наивный луч, я ещё ничего не понимал. А ведь мог догадаться по его вкрадчивым, осторожным шагам, что он замышляет недоброе. – Здесь нет никакой добычи. Здесь только двое хороших людей, которые попали в беду и того гляди замёрзнут.

      – Они не успеют замёрзнуть, – хрипло рассмеялся старый Медведь. – Я подойду поближе да ещё прикрою лапой свой чёрный нос, чтобы он не был заметен. Потому что я всегда подкрадываюсь и нападаю потихоньку. Понимаешь меня, тонкий голосок из пустоты? Нет, они не успеют замёрзнуть…

      Вот оно что! Только теперь я всё понял. Я так разозлился, распалился, клянусь Солнышком, в эту минуту я мог бы растопить целый сугроб.

      – Слушай меня, старый обманщик, – прошептал я. – Если ты не будешь повиноваться мне, как малый медвежонок, я разрисую тебя с ног до головы чёрными полосами, словно зебру. Да ещё подпалю сразу с хвоста и ушей.

      – Ах ты, говорящая муха, – в ярости проскрипел старый Медведь. – Ты ещё смеешь мне приказывать, мне, повелителю белой пустыни?!

      Ну, знаете ли! Пусть я всего-навсего солнечный луч, каких много… Но обозвать меня какой-то говорящей мухой? Не скрою, никто никогда за всю мою, можно сказать, довольно-таки долгую жизнь так меня не оскорблял.

      Я зарылся поглубже в белый мех. Прижался плечами, коленками, локтями к жёсткой шерсти. Пых!.. Потянуло палёным. Пошёл дымок.

      Старый обманщик так и присел на задние лапы.

      – Ой-ой-ой! Смилуйся надо мной, дух огня! – в ужасе простонал он. – Приказывай, я всё выполню, только пощади мою бедную шкуру.

      – Так-то лучше, – строго сказал я. – Знаешь, где стойбище оленеводов?

      – Старый добрый Мишка всё знает, всё знает, – жалобно захныкал хитрец. – Это где двуногие с ружьями стерегут таких вкусных четырёхногих с рогами.

      – Вот и веди меня туда, – обрадовался я и забрался на спину старого обманщика. – И смотри у меня, если вздумаешь схитрить. Одно ухо у тебя уже почернело, а то и всего спалю. Был Мишка – и нету.

      А мои друзья, лётчик Володя и Сашка-штурман, видно, не на шутку уже промёрзли. Сашка-штурман всё останавливается, норовит привалиться к сугробу и глаза закрывает.

      – Я только одну минуточку