Долгое прощание. Рэймонд Чандлер

Сильвии перевезли из морга куда-то на север, где и похоронили в семейном склепе. Газетчиков на церемонию не позвали. Никто из близких Сильвии не дал прессе интервью, не говоря уже о мистере Харлане Поттере, который никогда не давал интервью и был недоступен, как далай-лама. Те, у кого сотня миллионов за душой, защищены от окружающего мира слугами, телохранителями, секретарями и адвокатами. Весьма вероятно, они едят, спят, стригут волосы и носят одежду. Однако наверняка утверждать нельзя. Все, что вы знаете о них, создано командой высокооплачиваемых профессионалов, которые не покладая рук трудятся над созданием некоего образа – ясного, простого и чистого, как стерильная игла. Образ этот далек от реальности. Он создан, чтобы не противоречить тем скудным крохам информации, которые изредка просачиваются из мира богатых.

      На третий день ближе к обеду зазвонил телефон. Собеседник представился Говардом Спенсером, представителем нью-йоркского издательства. Мистер Спенсер прибыл в Лос-Анджелес с кратким деловым визитом и выражал желание встретиться со мной завтра в одиннадцать в отеле «Ритц-Беверли», чтобы обсудить некую проблему.

      Я поинтересовался, что за проблема.

      – Довольно деликатная, – замялся он, – но ничего противозаконного. Если вы не согласитесь мне помочь, я оплачу вам потраченное время.

      – Спасибо, но это не обязательно, мистер Спенсер. Кто вам меня рекомендовал?

      – Человек, наслышанный о ваших недавних недоразумениях с законом, мистер Марлоу. Признаюсь, именно эта история заставила меня обратиться к вам, однако моя проблема не имеет ничего общего с тем трагическим случаем. Впрочем, дела обсудим при встрече.

      – Вы уверены, что хотите нанять человека, который недавно вышел из тюряги?

      Он рассмеялся. И голос, и смех пришлись мне по душе. Он говорил так, как говорили ньюйоркцы до того, как их язык испортили бруклинские иммигранты.

      – На самом деле это неплохая рекомендация, мистер Марлоу. Нет, я не о том, что вам пришлось отсидеть, как вы выражаетесь, в тюряге, а о вашей необыкновенной сдержанности. Даже под давлением вы остались верны себе.

      Этот малый даже по телефону умудрялся говорить как по писаному.

      – Ладно, мистер Спенсер, уговорили.

      Он поблагодарил и повесил трубку. Я принялся гадать, кто подкинул мне работенку. Сьюэлл Эндикотт? Вряд ли, его до сих пор не было в городе. Впрочем, какая разница? Даже в моем бизнесе клиент порой оставался доволен. Мне нужна была работа. Нужны были деньги. Я тешился этой мыслью до вечера, пока не вскрыл конверт с вложенным внутрь портретом Мэдисона.

12

      Конверт лежал в красно-белом, похожем на скворечник почтовом ящике у подножия лестницы. Ручка-дятел, при помощи которой ящик открывался, давно торчала вверх, но я до сих пор не полюбопытствовал заглянуть внутрь. Никто и никогда не писал мне на этот адрес. Кончик клюва дятел утратил недавно – на дереве виднелся свежий скол. Наверняка постарался юный шалопай с атомной рогаткой.

      На письме со штампом «Correo Aéreo»[7]

7

Авиапочта (исп.).