Долгое прощание. Рэймонд Чандлер

не кажется, что Леннокс слишком уж старается? Если бы хотел, чтобы его поймали, не устраивал бы этот цирк с конями. Не хотел бы – не изображал бы мексиканца в Мексике.

      – Что вы хотите сказать? – прорычал Гренц.

      – Я хочу сказать, что сыт по горло вашими домыслами. Не было никакого Родригеса с крашеными волосами, никакого Марио де Сервы в Отатоклане. О том, где скрывается Леннокс, вам известно не больше, чем о том, где зарыл сокровища пират Черная Борода.

      Гренц вытащил бутылку, наполнил стопку, залпом осушил ее и медленно расслабился. Затем повернулся к магнитофону и нажал на кнопку.

      – Эх, засудил бы я тебя, – буркнул он. – Терпеть не могу умников. Но не воображай, что легко отделался, дорогуша. Попадешься в следующий раз – мы не станем церемониться и просто прихлопнем тебя. А сейчас придется наступить себе на горло.

      Гренц перевернул бумагу и подписал ее. Всегда заметно, когда человек выводит собственное имя, – жест весьма характерный. Затем встал, обошел стол, носком ботинка распахнул дверь и крикнул Спрэнклина.

      Тот вошел, и Гренц вручил ему подписанный документ.

      – Это ордер на ваше освобождение. Я человек подневольный, иногда приходится выполнять неприятные обязанности. Хотите знать почему?

      Я встал:

      – Валяйте.

      – Дело Леннокса закрыто, мистер. Нет никакого дела Леннокса. Сегодня днем Леннокс застрелился в гостинице. В предсмертной записке он во всем признался. В Отатоклане, как я и говорил.

      Я оцепенел. Гренц осторожно отступил назад, словно опасался, что я на него наброшусь. Должно быть, вид у меня был и впрямь грозный. Наконец он оказался вне досягаемости за своим столом, а Спрэнклин схватил меня за локоть.

      – Давайте, не задерживайтесь, – жалобно пробормотал он. – Сколько мне тут торчать?

      Мы вышли, и я аккуратно закрыл за собой дверь. Тихо-тихо, словно внутри кто-то умер.

10

      Я полистал копию описи моих личных вещей, расписался на оригинале, рассовал пожитки по карманам и направился к выходу. Какой-то высокий, тощий как жердь незнакомец окликнул меня от дальнего края стойки:

      – Домой подбросить?

      Света было мало, но я разглядел, что незнакомец не молод, но и не стар, на вид потрепанный и бывалый, но на жулика не похож.

      – Сколько возьмете?

      – Нисколько. Меня зовут Лонни Морган. Я из газеты. Еду домой.

      – Ясно, криминальный репортер.

      – Только на этой неделе. Обычно я ошиваюсь в здании мэрии.

      Мы вышли из здания и отыскали на стоянке машину Лонни. Я поднял глаза к небу. Сияли звезды, но разглядеть их мешали городские огни. Ночь выдалась ясная и тихая. Я глубоко вдохнул, сел в машину – и поминай как звали.

      – Я живу на отшибе, в Лорел-кэньон. Подбросьте меня куда-нибудь поближе к месту.

      – Сюда они вас доставили, – заметил Лонни, – а как вы доберетесь обратно, им плевать. Ваше дело меня интересует. Что-то с ним нечисто.

      – Кажется, никакого дела больше нет. Говорят, Терри Леннокс сегодня днем застрелился. Так они сказали.

      – Весьма