Блондинка в озере. Рэймонд Чандлер

в распухшую шею. Камни были грубые, неотшлифованные, похожие на стеатит или имитацию нефрита. Застегивалось ожерелье позолоченной застежкой с крошечными бриллиантами. Паттон распрямил широкую спину и высморкался в коричневый носовой платок.

      – Что скажете, док?

      – О чем? – ворчливо спросил пучеглазый.

      – О причине и времени смерти.

      – Вы что, полоумный?

      – Значит, сказать нечего?

      – Просто оглядев тело? Ну, знаете…

      Паттон вздохнул.

      – Похоже, что утонула, – признал он. – Но точно никогда не скажешь. Были случаи, когда человека сначала закалывали или травили ядом, а уж потом бросали в воду, чтобы спутать следствие.

      – И много у вас было таких случаев? – язвительно осведомился доктор.

      – Нет. Здесь за все время случилось только одно убийство, обычное, без хитростей, – сказал Паттон, искоса поглядывая на Билла. – На северном берегу прикончили старика Мичема. Он жил в хибаре у каньона Шиди, а летом мыл золото в лощине у Белтопа. Наступает поздняя осень, а его все нет и нет, а потом повалил сильный снег, и крышу его хибары перекосило. Мы поехали ее подправить – решили, что, никому не сказавшись, старик куда-то уехал на зиму. Обычное дело у этих старателей. Так вот, никуда он, значит, не уезжал. Лежит себе в своей постели, а в черепе чуть не по рукоятку топорик. Убийцу мы так и не нашли. Кто-то, видно, решил позаимствовать мешочек с золотом – его летнюю добычу.

      Паттон задумчиво глянул на Энди. Тот стоял в своей охотничьей шапке и ковырял в зубах.

      – Да знаем мы, кто его кокнул, – сказал Энди. – Гай Поуп и кокнул. Только он помер от воспаления легких за девять дней до того, как мы нашли Мичема.

      – За одиннадцать дней, – сказал Паттон.

      – За девять, – настаивал парень в охотничьей шапке.

      – Шесть лет уже прошло. Будь по-твоему, сынок. А с чего ты взял, что убил его Гай Поуп?

      – А с того, что в доме у него, кроме золотого песка, обнаружили три унции мелких самородков. А участок Гая давал только песок. Зато Мичему часто попадалась всякая самородная мелочь.

      – Такие вот дела, – сказал Паттон и улыбнулся мне рассеянной улыбкой. – Как человек ни осторожничай, он всегда даст какую-нибудь промашку.

      – Полицейская трепотня! – с отвращением бросил Билл Чесс.

      Он натянул брюки и снова сел надеть ботинки и рубашку. Затем поднялся, взял бутылку, как следует хлебнул и осторожно поставил ее на доски.

      – Если у вас про меня какие мысли, – сказал он с яростью, вытянув волосатые руки в сторону Паттона, – то давайте наручники и кончайте с этим делом.

      Паттон, не обратив на него никакого внимания, подошел к перилам и уставился в воду.

      – Странное место для трупа, – сказал он. – Течения тут почти никакого, а если и есть, то к плотине.

      Билл Чесс опустил руки.

      – Она сама утопилась, даже дураку ясно, – тихо сказал он. – Что-что, а плавать Мьюриел умела. Поднырнула под причал и втянула в легкие воду.