Улисс. Джеймс Джойс

восемь… Нет, двадцать… Сорок четыре… Да.

УГАДАЙТЕ ПОБЕДИТЕЛЯ

      Ленехан появился из внутренних помещений с листками бюллетеней «Спорта» о скачках.

      – Кто хочет верняка на Золотой кубок? – спросил он. – Корона, жокей О’Мэдден.

      Он бросил листки на стол.

      Крики и топот босоногих мальчишек-газетчиков, доносившиеся из вестибюля, внезапно приблизились, и дверь распахнулась настежь.

      – Тсс, – произнес Ленехан. – Слышится чья-то пустопь.

      Профессор Макхью пересек комнату и ухватил съежившегося мальчишку за шиворот, а остальные врассыпную бросились наутек из вестибюля и вниз по лестнице. Сквозняк с мягким шелестом подхватил листки, и они, описав голубые закорючки в воздухе, приземлились под столом.

      – Я не виноват, сэр. Это тот длинный меня впихнул, сэр.

      – Да вышвырни его и закрой ту дверь, – сказал редактор. – А то целый ураган поднялся.

      Ленехан, нагибаясь и покряхтывая, начал подбирать листки с пола.

      – Мы ждали специального о скачках, сэр, – сказал мальчишка. – Это Пэт Фаррелл меня впихнул, сэр.

      Он указал на две рожицы, заглядывающие в дверную щель.

      – Вон тот, сэр.

      – Ладно, проваливай, – сердито скомандовал профессор Макхью.

      Он вытолкал мальчишку и крепко захлопнул дверь.

      Дж. Дж. О’Моллой шелестел подшивкой, что-то отыскивая и бормоча:

      – Продолжение на шестой странице, четвертый столбец.

      – Да, это из редакции «Ивнинг телеграф», – говорил мистер Блум по телефону из кабинета. – А хозяин?.. Да, «Телеграф»… Куда? Ага! На каком аукционе?.. Ага! Ясно. Хорошо. Я найду его.

ПРОИСХОДИТ СТОЛКНОВЕНИЕ

      Когда он положил трубку, телефон снова зажужжал. Он быстро вошел и натолкнулся прямо на Ленехана, боровшегося со вторым листочком.

      – Пардон, месье, – сказал Ленехан, на миг ухватившись за него и скорчив гримасу.

      – Это я виноват, – отвечал мистер Блум, покорно перенося цепкий зажим. – Я не ушиб вас? Я очень спешу.

      – Колено, – пожаловался Ленехан.

      Он сделал смешную мину и захныкал, потирая колено:

      – Ох, набирается годиков нашей эры.

      – Прошу прощения, – сказал мистер Блум.

      Он подошел к двери и, взявшись уже за ручку, немного помедлил. Дж. Дж. О’Моллой захлопнул тяжелую подшивку. В пустом вестибюле эхом отдавались звуки губной гармошки и двух пронзительных голосов мальчишек, усевшихся на ступеньках:

      Мы вексфордские парни

      В сраженье храбрецы.{406}

БЛУМ УХОДИТ

      – Я должен бежать на Бэйчлорз-уок, – объяснил мистер Блум, – насчет этой рекламы для Ключчи. Надо договориться окончательно. Мне сказали, что он там рядом, у Диллона.

      Какой-то миг он смотрел на них в нерешительности. Редактор, который облокотился на каминную полку, подперев голову рукой, внезапно широким жестом простер руку вперед.

      – Гряди! – возгласил он. – Перед тобою весь мир.{407}

      Дж. Дж. О’Моллой взял листки у

406

Мы вексфордские парни – из баллады о восстании 1798 г. «Вексфордские парни» ирл. врача и поэта Р. Дуайера Джонсона (1830–1883).

407

Перед тобою весь мир. – Хотя фраза довольно обычна, комментаторы склонны видеть здесь аллюзию на последние строки «Потерянного рая» Мильтона, об Адаме и Еве после изгнания из Эдема.