Продается шкаф с любовником. Людмила Милевская

что он сам себе боялся признаться в этом недуге, а дама откуда-то знает!

      Тут уж задумаешься – есть от чего. Больше всего Пендраковского беспокоила фраза, которую дама обронила, прощаясь.

      – До встречи, – небрежно сказала она, стремительно выходя из квартиры.

      Пендраковский вопросительным эхом за ней повторил:

      – До встречи?

      – Ну да, позвонишь как обычно. Номер ты знаешь, – бросила дама и была такова.

      Вот вам загадка. Несколько дней Пендраковский пребывал в смутных сомнениях, задаваясь вопросом:

      «Здоров ли я? Не сошел ли с ума?»

      Припоминая визит юной дамы, он прислушивался к своему организму: нет ли сбоев еще?

      Сбоев вроде бы не было.

      Наконец он успокоился, заглянул в комнату отошедшей в мир иной прабабки, увидел свой наследственный шкаф и ушел в другие проблемы. Охваченный нестерпимым желанием иметь кабинет, он еще больше теперь хотел избавиться от старины. Пендраковский нашел другого оценщика.

      На этот раз к нему явился благостный старичок с козлиной бородкой и голосом. Он проблеял с порога:

      – Что будем смотреть?

      И Пендраковский повел его к ненавистному шкафу.

      Антиквар с порога восхищенно воскликнул:

      – О! – и метнулся к пастушкам.

      Желая рассмотреть горельеф, он решительно распахнул ближайшую дверцу и…

      И с воплем: «О боже!» – едва не сшиб Пендраковского с ног. Тот в ужасе закричал:

      – Что, снова дама?!

      И сильно ошибся: на этот раз в шкафу сидел симпатичный мужчина. Юный и голый.

      – Вы кто?! – покрываясь холодным потом, спросил Пендраковский.

      – Да ладно, противный, – кокетливо отмахнулся в ответ незнакомец, вылезая из шкафа и поражая всех своими размерами.

      Разумеется, размерами в самом приличном смысле: с его комплекцией работать бы в кузнице, а не прятаться по пыльным шкафам.

      Антиквар – застарелый, неисправимый «натурал», не понимающий голубых продвинутых веяний – в брезгливом ужасе и смущении вылетел из квартиры, а Пендраковский вынужден был остаться.

      На этот раз он не стал препираться: рост, плечи и кулаки незваного гостя к лишним вопросам не располагали. Поэтому Пендраковский сразу спросил:

      – Что я вам должен?

      И с приятным изумлением услышал в ответ:

      – Да ладно, противный, ты уже расплатился. Будто не знаешь, я беру вперед.

      От такой наглости, от такого цинизма Пендраковского едва не стошнило. Однако он учел габариты мужчины и сдержался. Он простился с ним вежливо даже тогда, когда, цепенея, услышал;

      – До скорого, пупсик, встретимся как обычно, я буду ждать.

      Фраза наводила на грустные мысли. Пендраковский, свирепея, подумал: «Моя крыша съезжает, а чертов шкаф на месте стоит, будь он проклят!»

      Желание избавиться от подарка прабабки стало столь нестерпимым, что Пендраковский готов был наброситься на несчастный шкаф с топором.

      Слава богу, разум взял верх над эмоциями, и вскоре был приглашен новый оценщик.

      На