Белая роза, Черный лес. Оуэн Дэмпси

у судей хватило великодушия пощадить твою жизнь.

      Франку ранило каждое слово. Благодарить судью, ее пощадившего? А ей столько раз хотелось умереть.

      – Как подумаю, что бывают такие люди, меня прямо тошнит. – Слово «люди» он произнес как ругательство. – Одно утешает: они получили по заслугам и больше не будут манипулировать доверчивыми.

      – Они, наверное, хотели как лучше для Германии, – едва слышно промолвила Франка.

      Беркель покачал головой и отхлебнул добрый глоток пива.

      – Дурачье наивное. Они чего добивались – вернуть массовую безработицу и беспорядки на улицах? Да демократия – самая страшная из бед, выпавших на долю Германии! Фюрер избавил нас от ярма Версальского договора, приструнил пацифистов, из-за которых мы проиграли войну в восемнадцатом году, он вернул нам наше место среди величайших наций мира!

      Франка поборола желание спросить, почему же он не идет сражаться на фронт, если разделяет эту идеологию. Гестапо стоит выше любых правил и законов. Беркель запросто может отвести ее сейчас в ближайшее отделение, и все, спрашивать никто не будет. Исчез еще один враг государства. Теперь ее жизнь целиком зависит от прихоти человека, которому она когда-то разбила сердце.

      – Ты прав. И я благодарна за избавление. Главари заставляли меня ходить на собрания. Называли это патриотизмом.

      – Патриотизм наоборот. Рад слышать, что они не совсем тебя заморочили. К счастью, ты получила шанс исправить свои ошибки.

      – Даниэль, было приятно с тобой поболтать, но мне и вправду пора. Нужно дойти до дома засветло.

      Прежде чем ответить, Беркель еще раз пристально посмотрел на Франку.

      – Конечно. В темноте такая дорога крайне опасна. Не хочу тебя задерживать.

      – Именно. Так что извини. – Она поднялась.

      Беркель смотрел на нее, не двигаясь.

      – Погоди, кругом ведь заносы. Потому-то ты на лыжах.

      – Да, и мне лучше поспешить.

      – А как же ты доберешься? Семнадцать километров тебе не пройти.

      – Все уже продумано.

      – Это как? Ты без автомобиля – его, наверное, совсем замело.

      – Да…

      – Так как ты хотела добраться?

      – Меня подвезут.

      – Кто? Ты здесь теперь никого не знаешь, да и репутация у тебя после тюрьмы не очень-то.

      – Ну, я хотела…

      – Поймать попутку? Ерунда. Я тебя сам подвезу.

      У Франки сердце ушло в пятки.

      – Не хочу тебя затруднять. Потратишь целый час, а ты человек занятой.

      – У меня обеденный перерыв. Дела потом наверстаю. – Он буравил ее взглядом.

      Франка не решилась спорить. Беркель поднялся.

      – Ладно, решено. Машина у меня рядом. Ты готова?

      – Нужно заплатить.

      – Оставь на столе.

      Франка бросила на стол смятые купюры. Беркель, выходя, не сказал ни слова. Он открыл заднюю дверь черного «Мерседеса», и Франка погрузила лыжи и палки. Усевшись спереди, она поставила рюкзак в ногах.

      Не болтай лишнего и почаще кивай.

      Поговорили