Женщины Цезаря. Колин Маккалоу

до Лика, фимбрийцы и кавалерия двинулись по его течению, взбираясь все выше и выше, а потом спускаясь в низины. Никто из них не был с Помпеем, когда тот прокладывал новый путь через Западные Альпы. Если бы хоть один из них побывал там, он мог бы сказать остальным, что дорога Помпея – детская забава по сравнению с этой. Армия карабкалась в горы, пробираясь между большими валунами, которые выбросила река, – теперь она превратилась в ревущий поток, который невозможно было перейти. Она становилась уже, глубже, непокорнее.

      Они обогнули очередную излучину и оказались на покрытом травой уступе горы. Травы было достаточно, чтобы как-то поддержать силы отощавших и голодных лошадей. Но вообще-то, радоваться было нечему! Дальний конец уступа, который явно был водоразделом, выглядел жутковато. Лукулл не позволил солдатам задержаться здесь дольше трех дней. Они находились в пути уже больше месяца, но фактически отошли от Тигранокерта на север совсем недалеко.

      Когда они спустились в эту пугающую дикую местность, справа от них возникла гигантская гора высотой в шестнадцать тысяч футов. Легионеры сумели подняться на высоту в десять тысяч футов, задыхаясь от тяжести груза, который несли за плечами. Многие удивлялись, почему у них болит голова и почему им так трудно дышать. Люди могли идти только вдоль нового небольшого потока, с обеих сторон которого вздымались стены, такие отвесные, что даже снег на них не задерживался. Иногда целый день уходил на преодоление одной мили. Солдаты карабкались через скалы, держась берега бурлящей реки и стараясь не упасть в нее, не разбиться, не превратиться в месиво.

      Никто не замечал здешней красоты: слишком трудно было идти. Казалось, легче уже никогда не будет, а дни тянулись за днями, и бурлящий поток не утихал, становясь глубже и шире. Ночью люди коченели от холода, хотя лето было в самом разгаре, а днем до них не доходили лучи солнца – такими огромными были окружающие их горные стены. Ничего не могло быть хуже, ничего.

      Так думали они, пока не увидели снег, запятнанный кровью. Это случилось, когда ущелье, по которому они тащились, начало постепенно расширяться и лошадям удалось немного пощипать травы. Теперь менее отвесные, но почти такие же высокие горы сохраняли снег на склонах. И этот снег был похож на тот, что остается на поле боя после полного разгрома врага, – буро-розовый от крови.

      Клодий кинулся к Корнифицию, чей легион следовал за старшим легионом под командованием Силия.

      – Что это значит? – в ужасе воскликнул Клодий.

      – Это значит, что нас ожидает смерть, – ответил Корнифиций.

      – Раньше вы такого никогда не видели?

      – Как мы могли видеть такое раньше, если мы это видим здесь как знак для всех нас?

      – Мы должны повернуть назад, – дрожа, сказал Клодий.

      – Слишком поздно, – возразил Корнифиций.

      И они продолжали идти. Теперь стало немного легче, потому что река сумела раздвинуть берега и высота гор уменьшалась. Но Лукулл объявил, что они слишком уклонились на восток. Поэтому армия,