Женщины Цезаря. Колин Маккалоу

этого было уже совсем легко. Пока фимбрийцы буйствовали всю зиму в Тигранокерте, Публий Клодий шептал в уши их центурионов, центурионы шептали в уши рядовым, а рядовые шептали в уши галатийским всадникам. Некоторые оставили своих женщин в Амисе, и, когда два киликийских легиона под командованием Сорнатия и Фабия Адриана пришли из Амиса в Зелу, женщины потянулись за ними, как всегда делают женщины солдат. Грамотных практически не было, и все же слух распространился от Тигранокерта до Понта: Лукулл систематически обманывает свою армию, лишая солдат справедливой доли трофеев! И никто из рядовых даже не подумал проверить расчеты Клодия. Они предпочитали верить в то, что их обманывают. В мыслях они уже получили в десять раз больше того, что обещал им Лукулл. Кроме того, ведь Клодий – такой умный! Он не может ошибиться ни в арифметике, ни в статистике. Все, что говорил Клодий, конечно, было правдой. Умный Клодий. Он знал секрет демагогии: говори людям то, что они больше всего хотят слышать, и никогда не говори им того, чего они слышать не хотят.

      А тем временем Лукулл, помимо редких манускриптов и малолетних девочек, занимался делом. Он побывал в Сирии и отослал всех греков обратно домой. Южная империя Тиграна распадалась, и Лукулл хотел быть уверенным, что Рим наследует все. Ибо имелся еще третий восточный царь, который представлял угрозу Риму, – царь парфян Фраат. В свое время Сулла заключил с его отцом договор, согласно которому территория западнее Евфрата отходила к Риму, а восточнее Евфрата – к парфянам.

      Когда Лукулл продал парфянам тридцать миллионов медимнов пшеницы, которую он нашел в Тигранокерте, он сделал это только для того, чтобы пшеница не досталась армянам. И когда баржа за баржей поплыли по Тигру к Месопотамии и Парфянскому царству, царь Фраат прислал письмо, в котором предлагал продлить договор на старых условиях: все, что лежит к западу от Евфрата, будет принадлежать Риму, а все, что восточнее Евфрата, – царю Фраату. Потом Лукулл узнал, что Фраат также договаривается с Тиграном, который обещает вернуть те семьдесят долин в северной части Мидии Атропатены в обмен на помощь парфян против Рима. Эти восточные цари – хитрые бестии, им нельзя верить. У них были свои, восточные ценности, а моральные ценности Запада для них – это песок.

      И тут вдруг Лукулла осенила идея: можно получить такое богатство, о котором римлянин и не мечтал. Только подумать, что можно найти в Селевкии-на-Тигре, в Ктесифоне, в Вавилоне, в Сузах! Если два римских легиона и менее трех тысяч галатийских кавалеристов сумели ликвидировать огромную армянскую армию, то четыре римских легиона и галатийская конница могли бы покорить всю землю от Месопотамии до Эритрейского моря! Что нового могли противопоставить римлянам парфяне по сравнению с Тиграном? От катафрактов до зороастрова огня – армия Лукулла все преодолела. Все, что оставалось сделать, – это получить из Понта два киликийских легиона.

      Лукулл быстро принял решение. Весной он вторгнется в Месопотамию и сокрушит парфян. Каким ударом это будет для сословия всадников и их сторонников