Великолепие чести. Джулия Гарвуд

замечание девушки: он не ожидал, что она столь образованна.

      – Ты права, Мадлен, – произнес он. – Замок твоего братца, как и Карфаген, следовало разрушить.

      – А я… я, как и Луд… – Мадлен осеклась, не желая произносить вслух имя брата. – Меня вы тоже относите к карфагенянам?

      – Нет, Мадлен, не отношу. – Указательным пальцем барон приподнял вверх ее подбородок.

      Удовлетворенно кивнув, Мадлен закрыла глаза и прижалась к широкой груди Векстона.

      – Больше ты не принадлежишь Луддону, Мадлен. С этого мгновения ты принадлежишь только мне. Поняла?

      Девушка еще раз кивнула.

      Лишь сейчас барон Векстон осознал, как напугана Мадлен. Посмотрев на нее долгим взглядом, он прикрыл лицо девушки плащом.

      Из своего уютного укрытия она прошептала:

      – Думаю, мне бы лучше не принадлежать никому.

      Дункан слышал ее слова. Улыбка осветила его лицо. Ему было все равно, чего хочет леди Мадлен. В любом случае с этой ночи он ее господин.

      Леди Мадлен сама выбрала свою судьбу, согрев Векстону ноги.

      Глава 3

      Совершить несправедливость позорнее, чем пострадать от нее.

Платон

      Всю оставшуюся часть ночи и почти весь следующий день они скакали на север, остановившись лишь два раза, чтобы дать лошадям передышку. Барон отпускал свою пленницу пройтись, но ее тело так ломило от долгой езды, что она едва могла шевелить ногами. Не успевала Мадлен сделать и нескольких шагов и размять затекшие мышцы, как снова оказывалась в седле перед Дунканом.

      Чувствуя себя в безопасности в окружении своих воинов, Векстон решил ехать большой дорогой. Впрочем, и она была вся в густых зарослях, колючие ветви то и дело задевали головы всадников, вынужденных прикрываться щитами. Но Мадлен, надежно укрытая плащом барона, не испытывала никаких неудобств.

      Изнуряющая езда продолжалась почти два дня. К тому времени когда Дункан объявил, что эту ночь они проведут в скрытой от глаз лесной долине, Мадлен окончательно решила, что тот, кто похитил ее, не принадлежит к человеческой породе. Она знала, что на кресте герба Векстонов изображен силуэт злобного и хитрого хищника, к тому же барона за глаза называли Волком, но только теперь девушка поняла почему. Полумертвая от усталости, она воображала, что матерью Дункана была дьяволица, а отцом – огромный страшный волк. Ничем иным нельзя было объяснить необыкновенную выносливость барона.

      Когда они наконец остановились на ночлег, Мадлен умирала от голода. Присев на большой валун, она наблюдала, как воины ухаживают за лошадьми – чистят и кормят их. Ей было хорошо известно, что кони всегда составляют предмет особой заботы воинов – ведь без этих благородных животных им не обойтись. Да-а… Прежде всего воины думали о лошадях…

      Вскоре вокруг засветились огоньками небольшие костры, возле которых расположились усталые люди, мечтавшие об отдыхе и еде. Их скудный ужин состоял из черствого хлеба и не менее черствого сыра. По кругу передавались кубки, наполненные горьковатым элем. Мадлен