Страх (комедия). Михаил Соколовский

(плачет). Володя, Володя… Ну, что он вам сделал? Он же был настоящий… настоящий… а вы все… на другой день после похорон… (пьёт) Веселитесь, в гости ходите… (плачет)

      Гости едят, пьют, слушают. Топлёнинов взял в руки гитару, тронул струны… Встаёт Эрдман, выходит на середину сцены.

      Эрдман. А вот послушайте басню (читает).

      Однажды приключилась драма:

      Бог, в белом венчике из роз,

      Потребовал у Авраама,

      Чтоб сына в жертву он принёс.

      Зачем? К чему? Все скрыто мраком.

      Старик отец в слезах, но все ж,

      Над милым сыном Исааком

      Уже заносит острый нож.

      И вдруг сюрприз: разверзлась туч громада.

      И бог вопит: «Я пошутил, не надо».

      С тех пор переменился свет.

      И бога, как известно, нет.

      Все смеются, кроме Олеши, он плачет, и Булгакова, он хмурится. Вдруг раздаётся резкий телефонный звонок, Любовь Евгеньевна подходит к телефону, снимает трубку.

      Белозёрская. Алло? Да, слушаю… Минутку. Мака! Это тебя… Из Кремля.

      Крики, смех, шутки, гомон замолкают, в абсолютной тишине Булгаков, стуча ботинками, подходит к телефону. Все следят за ним, прислушиваются.

      Булгаков. Булгаков у аппарата. Да. Какой Сталин? Что за глупые шутки!

      Булгаков бросает трубку. Все отшатываются, сделав синхронный глубокий вздох, смотрят на Булгакова со страхом. В следующую секунду, стремительно распрощавшись с хозяевами, все быстренько рассасываются. Даже Олеша, уронив стул, убегает за остальными. Квартира становится неестественно тиха и непривычно пуста. В наступившем безмолвии Булгаков переглядывается с женой. Любовь Евгеньевна слегка пожимает плечами, и тут телефон снова звонит, как кажется из-за опустевшей квартиры, громче и требовательней, чем в первый раз. Булгаков поднимает трубку.

      Булгаков. Булгаков.

      Голос. Не вешайте трубку. Это не шутки. Сейчас с вами будут говорить.

      В левом верхнем «красном» углу сцены свет выхватывает кабинет вождя. Сталин стоит с курительной трубкой в одной руке и телефонной – в другой. Он в своём знаменитом френче, можно ясно разглядеть его рябое лицо.

      Сталин (с заметным грузинским акцентом). Здравствуйте, товарищ Булгаков. Это Сталин с вами говорит.

      Булгаков (оробел, но говорит с достоинством). Я узнал вас, Иосиф Виссарионович…

      Сталин. Мы ваше письмо получили. Читали с товарищами. Вы будете по нему благоприятный ответ иметь.

      Булгаков. Я очень рад, Иосиф Виссарионович.

      Сталин. А что, может быть, правда, отпустить вас за границу? Что? Мы вам очень надоели?

      Булгаков. Вы? Мне? Да что вы! Я бы, конечно, хотел, но… Русский писатель… я думал в последнее время… (нашёлся, выпалил) не может русский писатель жить вне Родины.

      Сталин. Я тоже так думаю. Нам бы нужно встретиться, поговорить с вами.

      Булгаков. Да, да, Иосиф Виссарионович! Мне очень нужно с вами поговорить!

      Сталин. Вы где