Господь, прибежище мое… Мой путь к Богу. Любовь Княгницкая

сочувствовали мне и старались помочь, другие дразнили второгодницей. Меня это очень обижало, и частенько я плакала ночью, уткнувшись в подушку. Пожаловаться было некому: папа и мама далеко. Обидчикам своим я не подавала виду, что меня это задевает, они с полгода подразнили меня, а потом перестали.

      Господь давал силу перетерпеть обиды. Спасибо Ему! Он всегда был со мной и допускал ровно столько, сколько я могла выдержать. Надо мною смеялись, а я терпела и старалась не отставать от насмешников в учебе, так что, к концу полугодия, я с ними сравнялась отметками и по русскому, и по украинскому языкам, а с остальными предметами у меня все было хорошо. Когда меня ставили в пример, то некоторые одноклассники говорили: «Она уже все это проходила, так поэтому и знает». К концу года все уже забыли, что я второгодница и больше надо мной не смеялись, так как я теперь могла и говорить, и писать на украинском языке.

      Бог меня с детства учил преодолевать трудности, ведь он знал, что за стенами интерната будет труднее, а, когда с маленькими проблемами справляешься, то и с большими будет легче. Жаль, что я тогда не читала Евангелие, где пророк Лука писал (14.11) «Ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится». Я обращалась к Господу в душе, когда мне было тяжело, ведь я знала, что Он слышит нас и помогает по вере нашей и, когда Он видит, что просимое будет нам во благо наше, то и дает. Жаль, что и Библию мы не изучали в школе, может быть, тогда я совершила бы меньше ошибок в своей жизни.

      Во время учебы в интернате мы часто ездили на экскурсии. Исколесили весь Крым: Ялту, Бахчисарай, Севастополь, Симферополь, Феодосию, побывали на Сапун-горе, панораме «Оборона Севастополя», в «Ласточкином гнезде», в картинной галерее Айвазовского и многих других местах.

      Ходили на теплоходе в Киев через Каховское море и по реке Днепр. Когда наш корабль вошел в Каховское море, там начался шторм, волны захлестывали палубу и нам велели срочно спуститься в свои каюты. Так штормило, что теплоход валился с одного борта на другой, и мы, как куклы-неваляшки, падали, вставали, но, не успев встать на ноги, вновь падали. Небо было темное, и тучи черные и тяжелые, и молнии сверкали в небе, а после них гром гремел и дождь был с градом. Ветер дул с такой силой, что подымал волны выше нашего теплохода и кидал наш теплоход во все стороны, и, казалось, что волны затянут его в пучину. Я очень боялась воды, плавать не умела. Я просила Господа спасти нас, и Он помог, буря прекратилась так внезапно, как и началась. Во время качки большинство из нас укачало, их тошнило и рвало, а я падала, вставала и несла воду тем, кто просил и нуждался в моей помощи, укладывала в постель слабых и убирала за ними. В этой суете мы не заметили, что уже наступил штиль. В автобусах и в машинах меня не укачивало, теперь выяснилось, что и «морской болезни» я не подвержена. Наверно, Бог меня проверял на трусость, я ведь в шторм от страха дрожала, но пересилила себя и помогала, как могла, нуждающимся – «глаза боятся, а руки делают».

      Нас водили на экскурсию