История Французской революции. Том 1. Луи-Адольф Тьер

особенно пенсий и подарков, а если бы этого оказалось мало, то распространением податей на большее число плательщиков, то есть на дворянство и духовенство. И Тюрго, и Неккер предлагали эти меры; теперь за них взялся Калонн, но исполнить их удачно он считал возможным лишь в том случае, если добьется согласия привилегированных сословий. Он придумал созвать их на так называемое собрание нотаблей, чтобы изложить свои планы и выпросить у них согласие – либо ловкостью, либо уговорами. Собрание это состояло из сановных лиц, отобранных из дворянства, духовенства и высшего судебного сословия, множества рекетмейстеров[29] и нескольких провинциальных судей. При помощи этого состава и главным образом при помощи популярных вельмож-философов, которых он не забыл ввести в собрание, Калонн льстил себя надеждой достичь цели.

      Но чересчур доверчивый министр ошибся в расчетах. Общественное мнение не простило ему того, что он занял место Тюрго и Неккера. В восторге от одной мысли заставить министра дать отчет в своих действиях, общество поддержало сопротивление нотаблей. Начались оживленные прения. Калонн имел неосторожность обвинить своих предшественников и отчасти Неккера в состоянии финансов. Неккер возразил, был сослан, и оппозиция усилилась еще больше.

      Калонн выказал замечательное присутствие духа и спокойствие. Он отрешил от должности хранителя печати[30] Миромениля, состоявшего в заговоре с парламентами. Но торжество его длилось всего два дня. Король, любивший его, обещал Калонну более того, что был в состоянии исполнить. Положение министра пошатнули представления нотаблей, которые обещали согласиться на планы, предлагаемые Калонном, но с тем, чтобы исполнение их поручили министру более нравственному и более достойному доверия. Королева, под влиянием [своего советника] аббата Вермона, в апреле 1787 года предложила Людовику нового министра – [Ломени де] Бриенна, тулузского архиепископа, одного из нотаблей, наиболее способствовавших падению Калонна.

      Архиепископ Тулузский, имея упрямый ум, но слабый характер, с юности мечтал о министерстве и всеми способами домогался назначения. Главным образом он при этом опирался на протекцию женщин, которым старался и умел нравиться. Бриенн устраивал так, чтобы везде расхвалили его управление в Лангедоке. Сделавшись министром, он если и не был встречен с таким восторгом, как Неккер, но все-таки имел в глазах публики ту заслугу, что сменил Калонна. Пользуясь поддержкой Ламуаньона, нового хранителя печати, заклятого врага парламента, он довольно благоприятно начал работу на министерском поприще. Нотабли, связанные своими обещаниями, поспешили согласиться на всё, в чем сначала отказывали: земельный налог, гербовая подать, отмена барщины, провинциальные собрания. Нотабли соглашались даже с удовольствием, давая этим понять, что противились ранее не самым мерам, а предлагавшему их министру. Общественное мнение торжествовало. Калонна преследовали проклятия, а нотабли, чествуемые

29

Докладчик просьб и жалоб в дореволюционном французском Государственном совете. – Прим. ред.

30

Хранитель печати – министр юстиции в дореволюционной Франции. – Прим. ред.