Чувства и вещи. Евгений Михайлович Богат

весьма и весьма косвенные. И было совпадение фамилий, но мало ли в мире Кларков?

      Сергей Петрович – давным-давно уже русский человек («восьмушка англичанина осталась», как он сам шутил) – углубился в историю путешествий Кука и в историю собственного рода. А был Сергей Петрович маленьким акцизным чиновником в Иркутске, человеком при этом артистичным, музыкальным, с хорошим голосом. Он участвовал в любительских концертах, которые в начале века были в большой моде в русских городах, ему советовали ехать учиться в Петербург и в Москву, в консерваторию: поклонники не сомневались в его артистической будущности.

      Дед Сергей Петрович – тогда, повторяю, он был молодым человеком – углубился в географическую литературу в поисках великого родоначальника семьи, изучал шаг за шагом путешествия Кука и полюбил ту эпоху, тех отважных людей. Полагаю, он в самом начале установил, что Чарльз Кларк, возглавивший эскадру после гибели Кука на Гавайских островах, и его прадед Эдмунд Кларк, тоже похороненный в Петропавловске, – разные люди. Чтобы убедиться в этом, достаточно было сопоставить даты: Эдмунд Кларк умер в 1823 году; Чарльз Кларк умер от воспаления легких в открытом море в 1779 году. Но Сергею Петровичу, иркутскому акцизному чиновнику, с версией, овеянной тропическими ветрами, расставаться не хотелось; он написал в Америку и Англию в надежде, что Эдмунд все же имеет какое-то, хоть отдаленное, родственное отношение к Чарльзу, украсившему собой историю открытий в океане.

      Сергею Петровичу ответили неопределенно, что родственников его обнаружить в массе ныне живущих Кларков (а это одна из самых распространенных фамилий) не удалось. Но ведь он начал поиски в конце XIX века, а Чарльз Кларк умер на излете XVIII, за сто лет могли быть забыты, утрачены какие-то сокровенные нити, соединявшие Кларков. Но, по мере того как становилась все более неопределенной романтическая версия, все более определенной делалась фигура реального прадеда, Эдмунда Кларка. Он был мореплавателем и торговцем; путешествовал и торговал; потом на острове Кайдак, близ Аляски, полюбил русскую женщину, вдову дьячка Степаниду, женился на ней, переехал в Петропавловск… Видимо, в ту пору, когда русско-американская торговля, особенно на востоке России и на западе Америки, переживала лучшие дни и американцы в России, а русские в Америке чувствовали себя как дома, судьба эта не была исключительной. Эдмунд Кларк полюбил русскую женщину и начал молиться русскому богу, а потом дал сыновьям русские имена.

      Умер он, как и Чарльз Кларк, неожиданно и даже еще более драматично. Сергей Петрович, исследуя жизнь прадеда, нашел документы, говорящие о том, что Эдмунд Кларк, возможно, был вероломно отравлен. Бесспорно одно: комендант порта в Охотске (Охотск и Петропавловск составляли одно административное целое) Ушинский был от должности освобожден по обвинению в этом отравлении. Он будто бы «темной», отравленной водкой попотчевал Кларка после бурной ссоры, и, хотя отравление не было доказано, жестокий характер коменданта порта делал эту