Противостояние. Юлиан Семенов

раньше какую вам платили?

      Старуха заливисто рассмеялась:

      – Так я тогда работала, когда раньше-то было! Пенсия, понятно, ноне лучше, плохо то, что страха нет.

      – Вот по прежним-то хорошим временам мы сейчас тебя и повезем на допрос, – сказал Жуков, – будешь доказывать, что картежников видала, все подробности нам отдашь, а то за ложные показания привлечем…

      – А ты меня чего пугаешь? – еще тише спросила старуха. – Я свои права знаю, зараз с тебя погоны-то сыму за такое отношение к трудящей! Ишь!

      – Ладно, матушка, – остановил ее Костенко, – давайте-ка по делу. Вы что, подкрались к окошку?

      – К какому еще окошку я подкралась?

      – К тому, за которым бандюги в карты играли…

      – А… Нет, не кралась я… Мимо проходила, ну и услыхала, как они собачились.

      – А чего не поделили? – спросил Костенко. – Чего собачились?

      – Козыри называли.

      – Врет стерва, – тихо сказал Жуков, – козыри блатные шепотом называют, а она вовсе глухая.

      – Какие они из себя?

      – Морды, одно слово, – ответила старуха.

      – Блондины? Брюнеты? Бритые? – уточнил Костенко.

      – Всякие, – ответила бабка. – Я ж написала, чего больше-то с меня хотите? Или, может, запретите трудящему человеку властям писать?

      – Пишите, матушка, пишите, – сказал Костенко. – Только в один прекрасный день, когда вы письмо на почту понесете, настоящий жулик к вам в комнату влезет и сберкнижку утащит.

      – Чего?! Это как же?!

      – А так же, – прокричал Жуков. – Мы ж проверяем твои сигналы, старая. Значит, милиционер будет вокруг того дома ходить, где ты бандюков видала, а твой безнадзорным окажется.

      Потанова хотела было сказать что-то, но потом вздохнула:

      – Путаете вы меня чего-то, путаете…

      – Бабушка, – сказал Костенко, поднимаясь, – вас не пугают, вам дают совет: вместо того чтобы писать, вы лучше приглашайте к себе участкового и ему все новости сообщайте устно.

      – Как?

      – Словами говори, – прокричал Жуков, – только писем не пиши, начальник тебе добро советует.

      Ночью Костенко переселился в отель – уехал Кобзон, освободился люкс, однако поспать ему снова не удалось: только-только прилег, как постучал Жуков.

      – Что, майор? – спросил Костенко, не открывая еще глаз. – Нашел супостата?

      – Вы мне сначала завизируйте приказ, – ответил тот, – на премию эксперту.

      – Сложил отпечатки в таблицу?

      – Пока еще нет, но вроде бы получается.

      – Когда получится – тогда б и будил.

      – Мы Спиридона нашли, – торжествующе сказал Жуков. – Жив, сукин сын.

      – Ну?! – Костенко потянулся сладко. – Значит, версия наша летит к чертям?

      – Еще к каким!

      – Загибалова освободили?

      – Да. Пьет уж дома.

      – Как же вы Дерябина-то выловили?

      – Случай. Я телефонограммы во все отделы отправил, а там, в Сольгинке, дежурил охотник, сержант,