В ночь с четверга на пятницу. Маргарита Малинина

я предъявить загадочную фотографию.

      – Да. – Она повертела фотку в руках. – А откуда это у тебя?

      – Один псих всучил, – усмехнулась я. – Расскажи, ты знала о личной жизни Ирины?

      – Зачем это тебе? Послушай, ты зря теряешь время, с Иркой ничего не случилось. И брату своему скажи.

      – Вот как? – неподдельно удивилась я. – Почему ты так уверена?

      Пауза.

      – Интуиция, если хочешь.

      Я нахмурилась.

      – Странно слышать это от человека, который еще за завтраком, то есть, – я посмотрела на циферблат, – всего четыре часа назад, бился в истерике по поводу пропавшей подруги. Подозрительная метаморфоза, не правда ли? Похоже, ты что-то знаешь, но решительно не хочешь об этом говорить.

      Альбина упорно молчала. Что-то не давало ей афишировать свои знания, однако чувствовалось, что если чуть-чуть надавить на нее, то Аля расколется, как лесной орех под ударом молотка.

      – Послушай, Альбина, у нас с тобой есть два выхода: первый – ты рассказываешь мне все, что знаешь, и заметь, для тебя этот выход самый безболезненный; второй – ты продолжаешь молчать, тогда я стучу о своих подозрениях хозяевам, кои имеют немалочисленную охрану, а братки, входящие в эту охрану, языки развязывать и не таким, как ты, умеют, уж поверь мне. Давай пофантазируем на тему, какими приспособлениями будут сверлить в тебе дырки и резать на кусочки.

      В глазах горничной без труда читался неописуемый ужас, видно, воображение нарисовало ей много способов собственного расчленения.

      – Ты что, с ума сошла? – в итоге закричала она. – Зачем братки-то? Я и так все скажу, просто Ира мне не велела. Был у нее парень, месяц назад разругались. Через две недели ей письмо пришло от Костика, парня ее. Предлагал помириться, написал, что приедет в Медведково, вроде как у него здесь друг живет, и будет каждый день приходить к воротам и просить прощения. Ну Ирка и ждала его.

      – Ясно. Ну и что: приехал он?

      – К тому я и веду. Вчера мы с тетей Ниной ушли в прачечную. Там духота такая, дышать нечем, и в горле пересохло. Короче, я вышла воды попить. Захожу в кухню – а там Ирина.

      – Как? – удивилась я. До этого я была склонна мыслить, что в замке Иры не было (с ней могло случиться что-то на территории, и до порога она просто не дошла). Или была, но никто ее не видел.

      – Да, я видела Иру уже после того, как она вернулась из магазина. На столе стояли набитые сумки, а в руке она держала какую-то записку и читала. Оторвавшись, увидела меня и улыбнулась. «Что это?» – поинтересовалась я. «Почтальон принес», – ответила Ира. На столе лежал конверт, подписанный, но без марок. «Я сейчас уйду, а ты никому не говори, что я возвращалась. Хорошо?» Я кивнула, глотнула минералки и вернулась в прачку.

      – Ты видела, как Ирина выходила на улицу?

      Аля отрицательно покачала головой.

      – Честно говоря, я думала, она имеет в виду, что уйдет ненадолго и вскоре вернется. Но когда она не вернулась даже к ужину, я всерьез забеспокоилась. К утру, как ты верно заметила, у меня началась форменная истерика, я была уверена, что с Ирой что-то случилось: ну зачем делать тайну из своего ухода, если