Белый бунт. Сергей Ермолов

но я чувствовал, что краснею. Нужно уметь любить. Я не хочу учиться ничему другому. Любовь для меня – все в жизни.

      – Что ты сказал? – переспросила Наташа.

      – Что я люблю тебя.

      – В самом деле? А тебе не кажется, что мы давно выросли из этой игры?

      – Я еще не знаю, чего хочу.

      – А чего ты хочешь приблизительно?

      – Приблизительно – всего.

      – Какие глупые слова. Но слушать их от тебя почему-то приятно.

      Наташа смотрела на меня с любопытством, и я почувствовал, что она рассматривает и оценивает меня. Все, что происходило не было похоже на реальность. Человек, который старается убедить, никогда не бывает правдив.

      Я подумал – первый шаг сделан. Надо делать второй.

      – Какое счастье быть хорошенькой женщиной, – сказала Наташа.

      – Я хочу, чтобы мне завидовали.

      Женщина способна на всякие хитрости, если хочет заманить мужчину в ловушку. Но меня заманивать было не надо.

      – Ты мне веришь?

      – Хочу верить.

      – Можешь верить.

      – Что-то ты очень говорлив сегодня.

      А я был счастлив. И мне было все равно, что говорить.

      – Я тебе нравлюсь? – это одна из тех фраз, которыми пользуются женщины, чтобы обратить на себя внимание мужчин.

      – Конечно, – ответил я.

      – Чем?

      – Мне это известно.

      – Тогда хорошо.

      Я ждал и не делал лишнего. Так просто испортить хорошее. Не делал того, что хотел. Вот она проблема. Надо назвать ее. Необходимо знать, что нужно опасаться в такой ситуации. Моя неловкость развлекала Наташу. Может быть, я остановился за минуту до того, как она уже была готова согласиться.

      – Я хочу спросить, – прежде мне не удавалось быть таким откровенным. – Не хочу, но надо.

      – О чем же?

      – Ты чувствуешь то же, что и я?

      – Я не знала, что для тебя это будет интересно.

      – Зачем тебе так необходимо мучить меня?

      – Наверное, я к тебе неравнодушна.

      – Что полагается делать в таких случаях?

      – Давай не будем говорить об этом сейчас.

      Я боялся молчания в присутствии любимой женщины. Не всегда мог придумать, что бы такое сказать. Излишняя скромность, вот что это было. И ничего другого.

      Наташа открыла рот, собираясь что-то сказать, снова закрыла его, и, наконец, тихо спросила:

      – Ты уверен в себе?

      – Нет, – ответил я. – Не всегда.

      Я сказал «нет» и подумал: странно, что она смеется.

      Но почему именно так? Ужасно неудобно. Хочется увидеть во плоти мои грешные мысли. Чувствовал, что Наташе это было необходимо не меньше, чем мне. Я могу только гадать, как оно бывает с любимой женщиной. Воображаю всякие подробности. Мне это нравится. Мне всегда казалось, что ноги – самая некрасивая часть тела, но у нее они мне нравятся.

      – Ты ужасно упрям. Можно мне дать тебе совет?

      – Я их не часто слушаю.

      – Ты не обращай внимания, когда я такая. Я не хочу быть