По волнам жизни. Том 2. Всеволод Стратонов

бывал смешным, особенно в обществе.

      – Иван Федорович, не хотите ли чаю?

      – Если для вас не составит затруднения привести в физическое действие ваши мышцы, то пожалуйста!

      Когда придет в дом:

      – Как ваше физическое и душевное самочувствие?

      Любил со мною гулять и делился истинами:

      – Каменные дома лучше деревянных!

      – Летом тепло, а потому лучше, чем зимою!

      Слышал он, что за ужинами говорят тосты, но не разобрался, в чем собственно дело, а захотел щегольнуть. Под новый год у нас за большим ужином потребовал слова:

      – Марья Николаевна – украшение наших мест!

      И сел, не обращаясь к стакану.

      Все недоумевающе переглядываются. Но он снова встал:

      – Всеволод Викторович – ореол здешнего общества!

      Опять садится.

      Емельянов надумал с моей помощью сделать карьеру, а для этого решил поддерживать близкие отношения. Время от времени мы получали от него телеграмму: «Приеду в такой-то день».

      Приезжал и жил день или два, хотя мы его вовсе не приглашали. Так длилось года три, и наскучил он нам изрядно.

      После моего назначения управляющим он снова приехал в Ржев. Очевидно, напрашивался на службу ко мне, но своей надоедливой тактикой добился как раз обратного.

      Чтобы убить время с ним, решил предложить ему погулять:

      – Не хотите ли, Иван Федорович…

      Прерывает:

      – Перейти к вам в банк?

      – Нет, пойти погулять!

      После этого он перестал приезжать, понял.

Скорпион

      Это был банковый чиновник, но уже в отставке. Имел небольшой домик и получал пенсию.

      Ко мне попал, напросившись на посещение, в качестве любителя астрономии. Из беседы выяснилось, что астрономия лишь предлог, о котором он имеет слишком смутное понятие. Его интересовала не астрономия, а провинциальные обличения и пересуды.

      Почва для общения была неблагодарная, и он понемногу перестал бывать.

      Ядовитый это был человек – забыл уж его фамилию[3]. Я прозвал его поэтому Скорпионом. К своим врагам бывал прямо безжалостен, а врагов в глухой провинции было сколько угодно.

      Стал Скорпион издавать, одну за другой, книжонки своих сатирически-обличительных стихотворений[4]. Стихом он владел, хотя техника была и слабовата. Но недостаток таланта и техники возмещались великой злобой.

      Его книжки едва ли окупались материально, но успех скандала имели несомненный, и Скорпион торжествовал. Обрисовываемых он не называл по фамилиям, но высмеивал их с такими деталями, что догадаться о жертвах – труда не составляло.

      У одного из муромских богатеев покончила с собой дочь, девушка. Скряга отец был не без вины в этой смерти благодаря домашнему режиму.

      Скорпион на него и насел. Чего он только не нагородил, воспевая в целой поэме эту трагическую историю! Вдребезги разбичевал отца. Описывал фантастические

3

По-видимому, имеется в виду А. А. Барсов (возможно, псевдоним).

4

См.: Барсов А. А. Скорбные мотивы: (очерки из провинциальной жизни): (в стихах). Муром, 1913; Он же. Игривые мотивы: бытовые картины: (из провинциальной жизни): (в стихах). Муром, 1913; Он же. Минувшие радости и скорби: (очерки проявлений божеской любви к людям): (в стихах). Муром, 1913; Он же. Семейный смех и его польза: (25 басен); Царь Топило: (русская сказка периода 1860–1911 гг.); Наши кумушки: (бытовая картина с натуры). Муром, 1913.