По волнам жизни. Том 2. Всеволод Стратонов

с моей семьей произвело на некоторых сослуживцев громадное впечатление. Они, вероятно, впервые попали в дом, где существуют и другие интересы, кроме карт и водки, и где ко всем одинаковое отношение. Они очень привязались к нам и не только, когда могли, приходили к нам в Муроме, но и по переезде в Тверь часто наезжали, без приглашения, целыми кучами, так что даже стесняли, потому что приезжали на несколько дней и с ночлегом.

      Одним из самых усердных посетителей был А. Г. Васильковский. В прежнее время – офицер, он теперь служил инспектором мелкого кредита.

      Он был, однако, не вполне нормальный и, как оказалось впоследствии, зараженный социал-демократизмом.

      Васильковский был вдовцом и имел детей. Но, пристроив их у родных, надумал опять жениться. Однако:

      – Женщины нашего круга слишком испорчены!

      Решил избрать себе жену из простого слоя. Высмотрел девицу, сестру местного столяра. Пришел к брату:

      – Хочу жениться на вашей сестре!

      Посмотрел, подумал столяр… Жених как будто подходящий: был офицером, теперь чиновник, жалованье вполне достаточное. Спрашивает сестру:

      – А ты как?

      Потупила, как полагается, глаза.

      – Я что же… Я согласна.

      Дал согласие и брат.

      – Только, – торопит Васильковский, – я хотел бы свадьбу поскорее, недели через две.

      – Ты можешь? – спрашивает столяр сестру.

      Невеста покраснела:

      – Я… могу.

      Сыграли свадьбу – только в среде «неиспорченного» народа. Родился ребенок.

      Увы, несоответствие супругов быстро дало о себе знать. Женщина она была и неплохая, но общих интересов и общего языка стало слишком мало. Васильковский сильно скучал дома, хотя и старался в себе это подавлять. Как-то я пригласил его зайти. Ему в нашей «испорченной» среде так понравилось, что он стал бывать постоянно и без приглашений.

      Однако о жене никогда не упоминал. Как будто ее и вовсе не существует.

      В общем Васильковский был симпатичен, но бывало нехорошо, когда он опьянеет, а это случалось нередко. Он был несомненным чудаком; например, мечтал:

      – Как было бы хорошо, если б мы расходились со службы из банка под звуки военного оркестра.

      Жена его произвела на свет второго ребенка и при этом сама умерла. Васильковский остался вдовцом с двумя малыми детьми на руках. Положение было трагичным, но ему удалось опять пристроить детей у родных второй жены.

      Когда он наезжал к нам в Тверь, все резче стала выявляться его ненормальность. Мы начали опасаться его посещений и прекратили приглашать. Васильковский это заметил и перестал приезжать.

      Вскоре получилось известие, что он снова женился – на маленькой горбунье, служившей в кондитерской. Кажется, и третья жена вскоре умерла и также от родов.

      Началась война, и этого больного человека призвали на военную службу… Потом начался большевизм, к которому Васильковский воспылал симпатиями. При революционном хаосе в Муромском отделении чиновники и сторожа сами выбирали себе управляющего.