По волнам жизни. Том 2. Всеволод Стратонов

и прекрасно, счастливого пути!

      В ее комнате висели на стене два термометра – ее и наш. Мне показалось, что она снимает наш.

      – Вы, кажется, ошиблись. Не это ли ваш?

      – Что… Вы меня обвиняете в краже! Это ведь клевета! Я буду жаловаться на вас в суд.

      – Успокойтесь, ваш номер не пройдет! Никто вас в краже не обвиняет.

      Наконец, – ее вещи за порогом. Мы облегченно вздыхаем. Помощник пристава выдал каждому его обязательство. Кончено!

      Потом оказалось, что она вовсе не уехала из Твери, а поселилась у доктора Смоленского. У несчастных в доме повторилось все так же, как у нас, вплоть до обращения с жалобой к полицеймейстеру. Даже дознание у Смоленского и ее выселение производил тот же полицейский чиновник.

      Но после этой новой истории она действительно из Твери уехала.

      Прошло месяца два. Звонок. Прислуга говорит жене:

      – Пришел начальник сыскной полиции. Просит с вами переговорить.

      – Скажите, у вас проживала называвшая себя Яковлевой?

      – Да!

      Жена рассказала ему, что у нас произошло.

      – Теперь, – говорит полицейский чиновник, – я вам кое-что покажу. Только предупреждаю – вы не пугайтесь!

      Показывает фотографии: в трюме какой-то барки – труп голой женщины, в странной позе, волосы растрепаны…

      – Это она?

      – Не могу узнать! Возможно, что она, но наверное не скажу.

      Он развертывает клетчатую юбку в кровавых пятнах.

      – Не ее ли это юбка?

      – Как будто ее; но я наверное не помню. Это лучше знает прислуга.

      Призывают нашу женщину.

      – Да это же юбка нашей жилицы! Той самой… Сколько раз я ее чистила.

      Началось судебное следствие; все мы вынуждены были давать показания.

      Выяснилось следующее:

      Жилица – беглая каторжанка. Она жила по фальшивому паспорту. Полиция подозревала, что у нее был склад краденых вещей. Этим, вероятно, и объяснялась ее недоверчивость и осторожность с прислугой во время уборки комнат, а также переноска к себе и от себя таинственных узлов.

      Этого было мало. Ей, женщине за сорок лет, захотелось еще и личного счастья. Стала публиковать в «Брачной газете»[12], что, мол, молодая вдова, имеющая капитал в тридцать тысяч рублей, ищет себе мужа. Ответов получала она много, и часто все мы видели ее на почте, получающую корреспонденцию до востребования. Наконец, она выбрала – «морского офицера» в Ревеле.

      Нашла, однако, коса на камень. Жених также оказался беглым каторжником. Он вызвал невесту в Ревель. Заманил ее на пустую барку, убил и ограбил.

      Убийство долго оставалось не выясненным. Но сыскная полиция в Ревеле узнала, что некоторое время назад один беглый каторжанин спьяна хвастал собутыльникам:

      – Жду к себе невесту из Твери. У нее – тридцать тысяч!

      Тогда напали на след и обратились в Тверь.

      Кажется, убийцу под конец поймали.

      Часть III

      Великая война

      Мы,

12

«Брачная газета» выходила в Москве в 1906–1917 гг.