Ящик Пандоры. Бернар Вербер

немца?

      Она знает?!

      Он сильно встревожен, но берет себя в руки.

      Нет, наверное, это намек на одного из немцев Ипполита.

      – Хочу, чтобы вы отправили меня в прошлую жизнь, приятную от начала до конца.

      Она нехотя садится.

      – «Приятная жизнь» – это очень субъективно. Сами во всем виноваты, надо четче формулировать заказ.

      – Ладно, допускаю, что до сих пор получал то, чего просил. Я был неточен, отсюда удручающие результаты.

      – Чего, собственно, вы хотите теперь, Рене?

      – Хочу вернуться в свою прошлую жизнь, где было…

      О чем попросить? Чего именно мне не хватало в трех других жизнях, где я побывал? Чего не хватает сейчас, какого сильного ощущения?

      – Хочу туда, где у меня случилась самая большая любовь.

      Она чувствует, что это не все.

      – Хочу оказаться там перед знакомством, чтобы все как следует прочувствовать, – уточняет он.

      Она все еще молчит, и он договаривает:

      – Хочу пережить это чувство в наилучшем возрасте, в расцвете сил, в здравом уме, в мирной стране, желательно с хорошим климатом.

      Опал косится на часы. Какая навязчивость.

      – Так или иначе, на ужин вы уже опоздали. Времени теперь вагон.

      Она пожимает плечами:

      – Только давайте условимся: это в последний раз. Если вы снова попадете в неподходящую ситуацию, я ни при чем.

      – Кажется, я понятно изложил свое пожелание.

      – Ну тогда расслабьтесь и закройте глаза.

      Ритуал повторяется, бронированная дверь бессознательного остается позади. Сначала Рене не видит освещенных дверей, потом оказывается, что мигает красная лампочка над дверью номер 1. Из-под нее сочится солнечный свет.

      Он говорит себе, что номер 1 – это, по логике вещей, эпоха задолго до Зенона, жившего в III веке до нашей эры. Как бы не вселиться в доисторического человека, а то и вовсе в примата. Он опять корит себя за неумение четко изложить свои пожелания.

      С одной стороны, полное здравие, расцвет сил, душевное здоровье, мир. С другой стороны – чуть ли не обезьяна… Что это будет за роман? С пещерной женщиной, с приматом?

      Пока я не войду в эту дверь, ответа не будет.

      Он в страхе поворачивает дверную ручку и оказывается…

17.

      …перед пляжем с мелким белым песочком, окаймленным кокосовыми пальмами. Бирюзовый океан безмятежен и прозрачен. Вдали резвится стайка дельфинов, с пронзительным свистом выпрыгивающих из воды.

      Встает солнце, заливающее все розовым светом. Тепло, упоительно пахнет экзотическими цветами.

      Рене смотрит на свои руки и убеждается, что у него пальцы 30-летнего мужчины. Тревожно то, что на запястье часы, тоже принадлежащие Рене Толедано.

      Он осматривает свою одежду. Она в точности такая, какую носит он. Он подносит руку к лицу и нащупывает очки: мужские, XXI века.

      Как это возможно?

      Он говорит себе, что в этот раз эксперимент не удался. Он попал туда, где обитает в таком же теле, как сегодняшнее.

      Он