Холодные звезды (сборник). Сергей Лукьяненко

знаю, насколько это вероятно, – ответил я. – Но, наверное, справедливо. Если уж я влезал в чужое тело…

      Ты хочешь вернуть свой изначальный облик?

      Куалькуа задал вопрос сухо и без любопытства.

      Да!

      Я начинаю.

      – Ребята, отвернитесь… – успел попросить я. И лицо пронзила боль.

      Хорошо, что они послушно отвернулись. Не потому, что это выглядело слишком уж отвратительно. Меня скрутило от боли, я не смог сдержать стона, из глаз катились слезы. Все тело горело. В этот раз куалькуа то ли был небрежен более обычного, то ли торопился – я чувствовал себя так, будто с меня сдирают кожу.

      Когда наконец трансформация закончилась, я стоял на коленях, лицо было в слезах, губа оказалась прокушенной до крови. Единственное, за что я и впрямь испытывал благодарность, – куалькуа все же убрал рану на шее.

      – Петр… – Маша коснулась меня. – Как ты?

      – Как? – Я неуклюже поднялся. – Я – снова я. Вот и все.

      Меня чуть пошатывало, но боль уже исчезла, ее сменило блаженное расслабление.

      – Таким ты мне больше нравишься, – вдруг сказал рептилоид голосом деда. – И… я тебе завидую, мальчик мой.

      Я кивнул. Я понимал деда. Ему никакая боль не поможет вернуть прежнее тело. Через мгновение вместо него уже заговорил рептилоид:

      – Все же не стоило делать это так сразу. На виду у корабля.

      – Он заметит преображение на любом расстоянии, – огрызнулся я. – Успокойся. Его это просто не волнует.

      Почему-то мне не хотелось смотреть в глаза спутникам. Я отер лицо, огляделся.

      Вне корабля планета Тени оказалась куда менее сказочной. И, признаться, неуютной. Воздух все же был прохладен для нас. Почва, издалека так красиво расцвеченная звездной иллюминацией, – простой каменистой землей. А к пылающему миллионом звезд небу мы уже немного пригляделись.

      – Какая-то дурацкая ассоциация появляется, – поморщившись, сказал Данилов. Он вел себя так, словно ничего не произошло. Что ж, спасибо. – А? Петя? Есть у тебя такое ощущение, что все это… – он взмахнул рукой, – что-то очень знакомое? Вот только в новой обертке. В пышной.

      В принципе я был с ним согласен. Какая-то ассоциация и у меня вертелась. Неуловимая. Призрачный, карнавальный свет… безжизненная даль… стерильное безмолвие.

      – Карел, можешь что-нибудь предположить?

      – Догадки – не самая сильная моя сторона.

      – Тогда я хочу поговорить с дедом. Домыслы – как раз по его части.

      Через неуловимый миг счетчик передал контроль своему квартиранту.

      – Спасибо, Петя, – первым делом сказал дед. – Ящерка не так холодна, как хочет казаться… нипочем не уступает место.

      Рептилоид энергично покрутил головой. Дед наслаждался возможностью самостоятельного обзора.

      – Вот и сбылась моя мечта – своими ногами ступить на чужую планету. Наполовину сбылась, – с мрачной иронией изрек дед. – Что ты хочешь спросить, Пит?

      – У тебя не появилось никаких ассоциаций?

      Дед помолчал.

      – Ничего