Холодные звезды (сборник). Сергей Лукьяненко

и Маша связали меня – намертво, истратив катушку скотча. На своем кресле оказался пленником и рептилоид. Его спеленали еще тщательнее – явно сомневаясь в пределах физических возможностей Чужого.

      – Петя, хочешь пить? – спросил Данилов.

      Он был вполне доброжелателен, и от этого накатывала еще большая тоска. Есть ли сейчас место героям-одиночкам? Можно сделаться симбионтом чудовищной древней амебы, можно позволить счетчику выкачать собственную память, а потом – пройти все круги рая чужого мира и вернуться. Все можно. Вот только в решающий миг окажется, что незримый поводок и не подумали снять с ошейника. И тот, кого считаешь другом, следовал рядом лишь по приказу начальства, а нервная, дерганая девчонка терпеливо выжидала «времени икс».

      – Скотина… – прошептал я и сам удивился, что губы уже слушаются.

      В глазах Данилова блеснул нервный огонек.

      – Петр, ты уверен, что вправе решать, как будет лучше Земле?

      – Да!

      – Вот и я в этом же уверен, – удовлетворенно кивнул он.

      – Есть одна… разница… – выдавил я. – Ты меня обманул. Предал.

      – Так, может быть, это означает, что я лучше знаю жизнь?

      Не дождавшись ответа, Данилов кивнул:

      – Вот так-то. Будешь пить?

      Пить хотелось. Сильно.

      После восьмого джампа Данилов снова поинтересовался, не нужно ли мне чего. На этот раз я не стал отказываться от воды. Жадно выпил стакан и даже собрался было спросить, на месте ли корабль геометров. Очень хотелось услышать, что он отвалился, сгинул при джампе, включил двигатели и унесся… куда угодно, хоть в свой мир.

      К счастью, я вовремя понял, что корабль никуда не делся. Иначе исчезла бы гравитация. Умная и наивная техника геометров ждала своего пилота…

      После двенадцатого джампа Данилов долго возился с навигационным пультом. Ясно было, что мы сбились с курса. Меня подмывало предложить свою помощь, но полковник, ясное дело, меня к управлению не допустит. А говорить это лишь в качестве насмешки над врагом… несерьезно как-то. Наивно.

      – Саша, может быть, очистим трюм? – спросила Маша.

      Данилов подумал, потом защелкал переключателями. Наверное, никакой реальной необходимости освобождаться от груза бюстиков не было. Джамперу все равно, какова масса корабля, а плазменные движки алари и не такое вынесут. Но возвращаться с прежним грузом казалось глупым.

      – Крепления сняты, блокировка отключена, – инстинктивно прокомментировал полковник свои действия. – Люк открыть…

      Я невольно посмотрел на один из обзорных экранов. И не зря. Зрелище-то необычное.

      Из раздвинувшихся створок люка, в снежной метели замерзающего воздуха, выпорхнули каменные головы. Прожектор грузового отсека включился, и в ослепительном луче все они казались сахарно-белыми, чистенькими и опрятными, исполненными печальной красоты. Веселой стайкой пронеслись сверкающие лысые бюсты, ничуть не утратившие оптимизма, в гордом одиночестве ушел в бесконечность исполинских размеров насупленный вождь, потом потянулись лица почти незнакомые, чья слава была куда