Птичий рынок. Людмила Улицкая

не могла больше маршировать. Она лежала у русских ворот и пила прямо из ведра, которое держала у лошадиного рта Анна из Москвы. Когда женщину позвали из дома и она ушла, оставив ведро с водой, к лошади приблизилась Смерть. Кобыла поняла, кто перед ней, печально профырчала и положила острую морду на колючую землю.

      Вместо того чтобы вытянуть душу через левое ухо, как это она обычно делала с лошадьми, Смерть быстро подковала кобылу медью с клеймом в один лысый череп. Когда четвертая подкова оказалась на копыте, лошадь встрепенулась, подняла сначала голову, а потом вернулась на ноги. Ее захватил неожиданный, острый прилив сил. Мир, неразличимый прежде левым глазом, и мятый, будто накрытый целлофановым пакетом, – правым, теперь виднелся остро и ярко, как отремонтированный. Кобыла впервые в жизни различила красный, который обволакивал старое пластиковое ведро, и удивилась ему. Смерть видела всё не черно-белым, а в точно таком же, как и большинство людей, цвете, значит, и ее лошадь должна была смотреть так же. У кобылы не осталось теперь кожи, шерсти и даже глаз, она глядела теперь пустыми глазницами и серела одним лишь острым, прочным скелетом. Смерть накинула на нее седло, упряжку и забралась сверху. Со Смертью на хребте, невидимая для жителей села, лошадь бойко помаршировала по дороге. Оба радовались: кобыла новой судьбе, а Смерть тому, что ей не нужно больше таскаться пешком по Фракийской долине.

      Тело той кобылы так и не обнаружили, и нечего было закапывать Тодору.

      Лошадиный марш

      Цок-цок-цок-цок,

      Смерть присела

      На хвосток,

      Смерть устроит кровосток.

      (Я тоже люблю эту группу,

      Особенно песню про холодец,

      Но сейчас у меня не русская,

      а болгарская сказка.)

      Но откуда кровь у этой лошади?

      Пойдем лучше на концерт на площади.

      Цок-цок-цок-цок,

      Отыщи-пойди исток

      Жизни.

      А я скажу вместо лошади

      (так как лошади не разговаривают):

      он – в смерти.

      Сказка вторая. Гости-аисты

      никто не бросает дом

      пока тот не начнет шептать

      задыхаясь тебе в ухо

      уходи,

      беги от меня сейчас же

      я не знаю, во что превратился

      но я знаю, что где угодно,

      безопаснее, чем здесь.

Варсан Шайр. Дом[4]

      Этой весной аисты поспешили – прилетели в Кирилово в марте. Вероятно, их сбило с толку толстое солнце, залившее желтым маслом всю Ямбольскую область. Птицы широкими распятиями парили над полями, выискивая себе подходящий столб. Аисты давно уже заводили семьи на этих высоких столбах, на которых электрики устанавливали специальные подставки для массивных, похожих на огромные шапки гнезд. Сначала, как обычно, прилетал самец, устраивал гнездо, а через несколько дней появлялась самка. В этот раз, как только птицы заселили столбы

4

Перевод с англ. Е.Некрасовой.