Звездолет с перебитым крылом. Эдуард Веркин

магазин вошел мелкий пацан с рюкзаком. Было ему лет десять, рюкзак выглядел гораздо старше, мелкий поглядел на свисающие с потолка липкие ленты, усеянные мухами, и хихикнул. Одет в куртку. Вроде летчицкой, но не кожаная, а брезентовая, с карманами и ремнями. На молнию застегнута и явно со взрослого плеча.

      – И еще… – девушка поглядела на полки. – Еще…

      – Бланшированный минтай, – сказал мелкий, отвлекшись от мух. – Три… Четыре.

      Продавщица Лидия достала с полки банки.

      – И борщ, – добавила девушка. – Две банки.

      Борщ в стеклянных банках совершенно несъедобен. Как-то мама уехала в командировку, и отец сварил этого борща. Так соседской свинье и отдали.

      Лидия выставила на прилавок борщ. Щелкнула счетами, взяла из кучки скомканных денег три рубля.

      – Туристы, что ли? – усмехнулась Лидия снисходительно.

      – Туристы, – девушка собрала оставшиеся деньги. – У нас каникулы.

      – Понятно, у всех каникулы…

      Мелкий в куртке сгрузил продукты в рюкзак, девушка закинула рюкзак на плечо, поправила, взяла с прилавка сигареты, внимательно их изучила и убрала в карман штанов. После чего оба направились к выходу.

      – А сдачу? – удивленно спросила молодая продавщица.

      Девушка и мелкий остановились, переглянулись.

      – Сдачу забыли. – Лидия насыпала в миску медяков.

      Девушка вернулась и выгребла монеты из миски. После чего они с парнем удалились.

      – Психи, – шепнул мне Дюшка. – Их летом выпускают, вот они и рыщут.

      Вряд ли психи, подумал я. Скорее, из дома сбежали. Позапрошлым летом один из Второй школы удрал на Байконур, ракеты смотреть, поймали лишь в Казахстане.

      – Тебе только масло? – спросила Лидия.

      Я расплатился за масло, убрал бутылку в лесковую сетку. Вышли на улицу. Ни девчонки с рюкзаком, ни мелкого пацана видно не было, видимо, на Пионерскую свернули.

      Руки замаслились от бутылки, я сорвал подорожник и вытер.

      – Психи из Эстонии, – сказал Дюшка.

      – Почему из Эстонии? – не понял я.

      – Там все белобрысые, как эти, – пояснил Дюшка. – По-русски плохо понимают, разговаривают не так, консервы с хлебом купили. Денег много у них…

      – И почему тогда психи? Может, туристы.

      – Может, и туристы, – согласился Дюшка. – Может, на байдарках плывут. У меня тетка в Эстонии живет, там многие на байдарках любят. Вот поплыли на байдарках, перевернулись, остановились еды купить.

      Все-таки, наверное, на самом деле туристы. Консервы купили рыбные, суп из них легко варить… Хотя из минтая плохой суп, лучше кильку уж тогда или сайру. Да кто их знает, вдруг у них в Эстонии как раз так и варят?

      – Она не курит, – сказал вдруг Дюшка.

      Не курит.

      – Зубы белые, – пояснил он. – И ногти не пожелтели. Братан всего месяц смолит, а и зубы пожелтели и ногти.

      – Зачем ей тогда сигареты? – спросил я.

      – Не знаю. Может, моль травить.

      – Моль лучше папиросами, – возразил я. – Или махоркой, так дешевле.

      – Ну, не