Год нашей любви. Сарина Боуэн

сказал парень, и на его щеках проступили очаровательные ямочки.

      Привет, красавчик, хотелось ответить мне. Но я молчала. Прошло несколько секунд, прежде чем я поняла, что пялюсь на прекрасные губы незнакомца, замерев, как Бэмби в чаще. Надо было что-то с этим делать.

      – Привет, – пропищала я с неимоверным усилием.

      А отец наклонился, чтобы поднять костыль, который уронил этот красавчик.

      – Это у тебя гипс, сынок?

      Я посмотрела, куда показывал отец, и покраснела – ведь посмотреть на гипс значило скользнуть взглядом по телу незнакомца. Перед моим взором была прекрасная мускулистая нога. Другая нога была заключена в белый панцирь.

      – Правда, красота? – Голос незнакомца прозвучал по-мужски хрипло, отчего по моему телу пробежали мурашки. – Сломана в двух местах. – Он протянул руку отцу. – Я Адам Хартли.

      – Должно быть больно, мистер Хартли, – сказал отец, пожимая его руку. – Я Фрэнк Каллахан.

      Адам Хартли бросил взгляд на свою ногу.

      – При всем уважении, мистер Каллахан, вы просто не видели того, кому я надрал задницу!

      Лицо отца стало напряженным, но Хартли тут же широко улыбнулся:

      – Шучу, сэр! Не волнуйтесь, вашей дочери не придется жить рядом с дебоширом. Если честно, я просто упал.

      Выражение облегчения на лице моего отца было таким искренним, что любовный морок растворился, и я засмеялась.

      Прекрасный новый сосед протянул мне руку, и мне пришлось подъехать, чтобы пожать ее.

      – Отлично сыграно, – сказала я. – Я Кори Каллахан.

      – Приятно познакомиться, – начал он, сжав в своей большой ладони мою. Его сияющие карие глаза были прямо передо мной, и я заметила, что их зрачки обрамлены более темными кружками. Движение, с которым он наклонился пожать мне руку, заставило меня снова зардеться. Неужели здесь и правда так жарко?..

      На этот раз мое оцепенение прервал пронзительный женский голос, донесшийся из комнаты моего соседа.

      – Ха-а-артли-и-и-и-и! Я хочу, чтобы ты повесил фотографию, которая будет напоминать обо мне, пока я во Франции! Но не могу решить, на которую из стен…

      Хартли закатил глаза.

      – Так вешай на все четыре, детка! Залепи эту берлогу до потолка! – заорал он.

      Мой отец усмехнулся и подал Хартли его костыль.

      – Милы-ы-ы-ый! – снова послышалось из комнаты. – Ты не видел мою тушь?

      – Но зачем она такой красотке?! – крикнул он, вставляя костыли в подмышки.

      – Ну Хартли-и-и-и-и! Помоги мне искать!

      – Никогда не срабатывает. Приятно познакомиться, – сказал он, подмигивая. А потом, заглянув в открытую дверь, деловито произнес: – Я здесь, чтобы положить конец Великой косметической депрессии.

      С этими словами Хартли исчез за дверью – как раз тогда, когда моя мать вышла из спальни с напряженным лицом.

      – Ты уверена, что мы ничего больше не можем сделать для тебя? – спросила она, и в ее глазах отразился страх.

      Будь хорошей девочкой, одернула я себя. Защита ребенка от