Сказки для взрослых, часть 2. Николай Захаров

смехом, только рукой на Светку махал и второй шарил по карманам что-то разыскивая. Светка стояла красная, как рак и давно бы уже заревела, если бы парень смеялся обидно. Но он просто веселился и все. Наконец, отсмеявшись и вытерев слезы Толян спросил:

      – И чего снилось? Наверное, что плывешь?– и опять захохотал. А Светка, наморщив лобик, добросовестно пыталась вспомнить, что же ей снилось, когда ее обдало волной грязной воды и вспомнить не могла, как ни старалась: – Ничего не снилось, я вообще редко сны вижу,– честно призналась она.

      А Толян, не переставая смеяться, поднялся и протянул ей маленькое зеркальце. – Ты только посмотри на себя,– и сев обратно на трубу аж захрюкал, заходясь от смеха.– Ой, умру сейчас!

      Светка зеркальце машинально схватила и машинально в него взглянула. Оттуда на нее смотрела чумазая физиономия, с вытаращенными глазами и открытым ртом. И когда она поняла, как действительно страшно стало парню пять минут назад, увидеть это страшилище перед собой – это ей вдруг показалось таким забавным. Вот этот здоровяк ее испугался. Да она сама всего боится. А он ее испугался. Губы сами собой расползлись в улыбке впервые в жизни, и она спросила парня: – А почему Вы меня блином назвали, я блин не блин,– и поняв, что подхватила слово паразит, залилась таким заливистым смехом, что даже Толян опешил. А Светка тыкала в него пальцем и с трудом сквозь хохот наконец-то произнесла: – Ты сам, блин горелый, посмотри на свою куртку,– и залилась пуще прежнего, еще и согнувшись пополам. Толян мазнул глазами по робе, принюхался и понял, что горит. Выроненная сигарета упала за обшлаг и, уже правый бок начинало припекать. Вскочив, начал сбрасывать с себя спецовку, тут уж не до смеха стало. На свитере прогорела дырка размером с кулак, шерсть тлела и воняла. Пришлось и свитер снимать под хохот этого чучела в ночнушке.

      Сбросил свитер, рукавицей рабочей замял тлеющие места и показал девке язык. А та будто всю жизнь ей смеяться запрещали, хохотала как сумасшедшая.

      Тем временем хозяин дома, возмущенный до глубины души нерасторопностью коммунальщиков – на градусниках температура в помещениях уже опустилась до + 14-ти, схватил за рукав пробегающего мимо рабочего и рявкнул: – Долго вы еще сопли жевать будете, мать вашу? Где ваш бригадир?– работяга ткнул пальцем вверх, на чердаке мол, и вырвав руку, помчался дальше. Бугор послал врубать воду. И владелец заводов, домов, пароходов и сотен нефтяных и газовых скважин, забыв про то, что у него куча под рукой исполнителей, возмущенный до самых сокровенных уголков олигаршьей своей души, помчался на чердак, чтобы лично намылить холку этому нерадивому бугру и всей его бригаде. Подбегая к чердачной двери, он услышал взрывы хохота,– "А! Они еще и веселятся мерзавцы! Сейчас я им устрою веселье, мать иху так перетак!"– подумал он яростно, рванул на себя дверь, тигром выпрыгнув из-за угла. И остолбенел. Его Несмеяна, в одной ночнухе, стояла рядом с парнем в клетчатой рубахе и, тыкая в него пальцем, заливалась, как колокольчик, а тот тыкал пальцем в нее и тоже хохотал,