Дебиземия. Валерий Пушной

оставалось в прежнем положении, кровавые струи пропитывали красную накидку и текли по кожаным доспехам, затем медленно начало валиться набок и сползать с седла. Упало вниз глухо, безжизненно, вцепившись мертвой хваткой в ремень повода. На миг воины оторопели, остановили дыхание, никто не шевельнулся.

      Малкин с друзьями замер.

      Лошадь Рокмуса громко заржала, словно поняла, что случилось. Взбрыкнула и отпрянула в сторону, потащила по камням мертвое тело.

      Дарон не повел бровью, его большие уши на мгновение стали торчком, как у собаки, а правая рука резко дала отмашку. Несколько рядовых порученцев в сизых накидках с розовыми нашивками на левой груди вскинули луки и выпустили по стреле.

      Бартакул не вскрикнул, он как бы недовольно заворчал и захрипел, когда стрелы пронзили его шею, пропороли кожу доспехов и продырявили тело. На лице осталась ярость. Он рухнул с коня тяжело, точно нехотя и не веря тому, что это произошло.

      Дарон повернул голову к реке, поймал глазками Малкина с друзьями. Вода была им по грудь. Особый порученец бешено закричал, показывая на них.

      Рубежник у кромки воды торопливо хлестанул коня, отправляя его за людьми.

      Трое порученцев Дарона тоже пришпорили лошадей, устремляясь в воду.

      Борясь с потоком, люди упорно уходили. Один за другим: Лугатик, Карюха, Катюха, Раппопет, Сашка и Малкин стали исчезать за утесом. Водой захлестнуло. Дно из-под ног ушло. Когда вынырнули, очутились в густом черном тумане. Вода отхлынула. Люди ощупью притиснулись друг к другу. Медленно двинулись к берегу.

      Почти вышли из реки, и тут Малкин снова потерял под собой опору. Его подкинуло вверх, куда-то потащило, перехватило дыхание. Потом бросило вниз, затем – шум в ушах и влажная пелена в глазах.

      Глава третья. Питейное заведение

      Падение было беспорядочным.

      В себя пришли внезапно.

      Длинное узкое помещение. Под низким потолком плавают дымные клубы от обильного жарева. Вдоль бревенчатых стен – замызганные столы со скамьями в два ряда. Между ними тесный проход к входным дверям. В проходе толкотня, за столами гвалт, стук по столешницам деревянных ковшей с хмельным зельем, медных плоскодонных чашек с едой и скребня ложек по чашкам. Вместе с запахами жарева висит духота.

      За столами сидят завсегдатаи, пьют и едят, как в трактире или таверне. Кромсают ножами и рвут зубами мясо, бросают в чашки кости. Одежды разнообразные: накидки, размахаи, капюшоны, рубахи. Взапах и нараспашку, с воротами и без. С поясами, пряжками, завязками. За каждым столом свое веселье, свой галдеж.

      Люди обнаружили, что сидят они за грязным столом, заставленным медными чашками с варевом и деревянными ковшами с хмелем.

      Малкин с любопытством оглядывается, приближает к себе ковш, тянет носом воздух: кислый запах прошибает до мозгов. Морщится, отодвигает.

      Приятели таращатся вокруг, пока не замечают, что бесцеремонное разглядывание посетителей тем не по нраву. Пьяные раскрасневшиеся