Голоса в лабиринте. Антология

Они с девяностых стоят разоренные. Вынесли за бутылку облепиховой… Обрати внимание: велогенератор с автомобильными аккумуляторами. С утра покрутил, для профилактики – запас электричества на сутки.

      – На случай ядерной войны?

      – А что тут смешного? – Марк посмотрел на Ольгу, положил ей руку на плечо. Ольга кивнула. – Абсолютно автономное убежище, рассчитанное на два года. Год, во всяком случае, продержимся.

      Марк подключил системы жизнеобеспечения. Пускай, пока мы тут, продует, сказал Марк. Приглядевшись к обстановке, я заметил, что бункер Марцеллы стилизован под советское учреждение. Висела политическая карта мира с красной территорией СССР на правом полушарии. На тумбочке стояла радиола рижского завода – кажется, такие назывались «Ригонда». Холодильной камерой был холодильник «ЗиЛ»… Я поискал глазами. И нашел: на стене над зеленым сукном двухтумбового стола висел портрет Ильича Первого.

      – Собери суточный пакет, – сказал Марк Ольге. – Два пакета.

      Мы с Марком вышли на крыльцо. Тучи окончательно рассеялись, выглянуло солнце. Сразу за 22-й линией начинался реликтовый бор. Сказочное место.

      – Ты это всерьез? Насчет войны? – спросил я Марка.

      – Если ружье висит на стене, оно обязательно выстрелит, – помолчав, сказал Марк. – Оно висит уже семьдесят лет. Висит хреново, на одном гвозде. А сейчас и вовсе закачалось. Ты разве не видишь?

      Я видел. Но я знал и другое.

      – Это самоубийство, Марк, – сказал я. – Кому это надо? Сколько ты вложил в эту берлогу?

      – Четыре года строил – сказал Марк. – Когда стало ясно, что Пушной зверек придет.

      – Лучше бы ты тушенки побольше купил, – сказал я.

      И в это время в воздухе раздался звук. Как будто гроза вернулась и, низкий, прошелся вдалеке, после разряда молний, гром. Обложив горизонт и распугав ворон. Из пустого голубого неба выскочил, как всегда неожиданно они выскакивают, самолет.

      – Какой-то странный самолет, – сказал я.

      Самолет, похожий на болванку, с короткими крыльями, стремительно удалялся в сторону Крюково. Затем появился второй самолет, третий… И скоро за бором ахнул взрыв. Красное облако огня вздыбилось на полнеба. Сотряслась земля.

      – Это крылатые ракеты, – сказал Марк. – В укрытие!

      В дверях стояла Ольга с суточными пакетами и с деревянным Петухом в руках. За ней зияла дыра люка.

      – В укрытие! – скомандовал Марк. – Оба!

      – Это что, ядерные? – сказал я.

      – Были бы ядерные, нас бы уже не было, – сказал Марк. – Ну, бегом!

      Мы с Ольгой проскользнули внутрь. Марк задвигал за нами люк.

      – Я на минуту, до Сереги, – сказал Марк, когда я повернулся и успел увидеть в щели голову и руки Маркуса. Крышка захлопнулась. И в то же время лопнула Земля. Так показалось. Кубарем, я полетел вниз с лестницы. Через меня прошло громадное тепло. Пронзило и ушло куда-то дальше, в пол. А затем Земля раскололась еще раз. Все погрузилось в жар и мрак.

      Иногда я думаю, зачем Марк показал мне бункер. Он ни слова не говорил мне об убежище