Где находится край света. Ольга Меклер

третий. Лазарев перешел к шантажу: «Если вы не выйдете за меня замуж, я брошусь под трамвай!» И тут в Марусе проснулась строптивая маман:

      – Убирайтесь прочь! Замуж?! Да я вас видеть не могу! – она визжала и топала ногами, не узнавая себя. Лазарев ретировался моментально. Но у двери, надевая свою неизменную кепочку, елейно улыбнулся:

      – До свидания, ангел мой, я приду завтра!

      – Ненавижу! – она запустила в него туфлей, та глухо шлепнулась об уже захлопнувшуюся дверь.

      Наутро по выходе из дому взгляду ее предстала чудная сцена. По двору на велосипеде раскатывал Лазарев. Из кармана его пиджака торчал крошечный изящный букет ландышей, а на плече… на плече восседал внушительных размеров кот. Причем был он спокоен как сфинкс.

      – Доброе утро, Марусенька!

      Она промолчала, изо всех сил сдерживая улыбку и пытаясь сохранить строго-неприступное выражение лица.

      – Абзац, поздоровайся с девушкой! – и хозяин протянул коту букетик. Тот осторожно взял зубами цветы, мягко спрыгнул на землю, подошел к Марусе, положил ландыши к ее ногам и коротко мявкнул. Она не выдержала и расхохоталась.

      – Спасибо, Абзац! И кто тебе дал такое странное имя?

      – Хозяин-журналист. Чего от него еще ждать? – Лазарев развел руками.

      – Вы уверены, что занимаетесь своим делом? Вам бы в дрессировщики!

      – Талантливый человек и совмещать может, – скромно ответил укротитель.

      Несложно представить, какими упорством, терпением и целеустремленностью должен обладать человек, способный так выдрессировать кота – одно из самых свободолюбивых животных. И неприступная избранница в конце концов сдалась.

      Можно ли назвать счастливым брак, в котором один довольствуется радостью обладания любимой женщиной, другая относится к нему то ли как неизбежному злу, то ли как к союзу единомышленников? Так или иначе, альянс этот просуществовал несколько лет и имел несомненные плюсы. Прежде всего, Лаза-рев настоял на том, чтобы жена начала писать хотя бы небольшие заметки, помогал, редактировал. Он ввел ее в круг интереснейших людей – молодых, ярких, творческих. И со всем этим можно было бы прекрасно жить, но ночи… Их она ждала с ужасом, заранее просчитывая возможности избежать постылой близости. И все думала, думала, когда же оно стерпится-слюбится…

      Через два года супруга перевели в самарскую газету, и молодые уехали из Сибири.

      Это было чудесное время – интересное, яркое, насыщенное событиями. Пара быстро обросла новыми знакомыми и приятелями, в основном коллегами-журналистами и их семьями, с которыми часто проводила выходные. После нехитрого угощения играли в буриме, фанты, читали стихи, устраивали поэтические дуэли и импровизированные мини-спектакли. Полноправным участником всех журфиксов был и привезенный из Иркутска Абзац. Если приемный день был в другом доме, он прибывал в гости традиционно – на хозяйском плече. Полосатого аристократа в самарском обществе уже знали, любили, уважали и даже предоставляли место за общим столом: ему ставили отдельный