Эмма Мухина и Тайна зефира в шоколаде. Валерий Роньшин

тогда подожду.

      «Долго же тебе придется ждать», – злорадно подумала я.

      Пройдя в комнату, она села в кресло. Достав из сумочки чистенький платочек, стала протирать стекла очков.

      – А скоро они придут?

      – Недели через две.

      – Как недели через две?! Почему?

      Я сказала – почему. Она покачала головой:

      – Ну и что мы с тобой, Мухина, теперь делать будем?

      – Давайте чайку попьем, – предложила я.

      – Да я не про это, – поморщилась она. – А про твои прогулы. И про твою успеваемость. О чем ты только думаешь, милочка моя?

      Честно говоря, я думала о том, что хорошо бы сейчас полакомиться зефиром в шоколаде. Но не могла же я ей об этом сказать, сами понимаете.

      – Да ни о чем не думаю, Елена Леонидовна.

      – Вот в том-то и беда, что ни о чем. А пора бы серьезно задуматься, ты уже взрослая девочка. Другие дети в твоем возрасте… – И завела пластинку о том, какие бывают замечательные дети в моем возрасте.

      И тут в дверь позвонили.

      Я насторожилась. Кто бы это мог быть?.. Танька с Анькой сегодня в бассейне; Володька в Питере… Между тем трезвонили все настойчивее.

      Я пошла открывать. Иду, а мне словно кто в ухо шепчет: «Эмка, не открывай. Не открывай, дура…» Я остановилась, постояла… И дальше двинулась уже на цыпочках.

      – Кто там? – бодрым голосом спросила я, прижимаясь спиной к стене.

      Что здесь началось – вы не поверите.

      В дверь стали стрелять!..

      Честное слово, не вру. Такой грохот поднялся! Тра-та-та-та-та-та!.. У меня прямо сердце в пятки ушло. Я зажала уши и, опустившись на четвереньки, отползла в сторону кухни.

      Пули легко прошивали не только входную дверь, но и дверь напротив, в ванную. Только щепки во все стороны летели.

      Мне показалось, что палили целую вечность. Потом стрельба внезапно прекратилась. «Все, – подумала я обреченно, – сейчас кинут гранату…» По квартире плавал пороховой дым. Входная дверь была как решето. Не лучше выглядела и дверь ванной. А уж про мое любимое зеркало в прихожей я и не говорю…

      Я сидела на полу в каком-то оцепенении, в то же время ясно сознавая – меня хотели убить. И убили бы, можете не сомневаться, если б я как нормальная идиотка подошла к дверям. На секунду я представила свое тело, лежащее в луже крови, и мне стало жутко.

      На подгибающихся ногах я вернулась в комнату. Леночка Леонидовна все так же сидела в кресле. Но без сознания. Я похлопала ее по щекам.

      – Что это такое? – очнувшись, прошептала она.

      – Меня хотели убить, – сказала я.

      – Тебя? Убить?.. За что?..

      – Ни за что. Просто так.

      – Надо, наверное, вызвать полицию, – лепетала бедная Леночка Леонидовна.

      Тут в дверь опять позвонили.

      Леночка Леонидовна слабо вскрикнула и снова потеряла сознание. Я похолодела от ужаса. Послышались глухие удары. Дверь с треском распахнулась, и в квартиру ворвались омоновцы. Здоровенные мужики в бронежилетах, масках и с автоматами.

      – Всем на пол! Руки за голову! Стреляем без предупреждения!

      Ничего