Драконий лотос. Джун Ньютон Редфилд

ит одеждой.

      – Я во всем этом уже представала перед господином. Нужно что-то другое, а то он подумает, что я не имею достатка, и отменит свадьбу.

      – Вы думаете, он с вами ради денег?

      – Ну может ещё ради почестей. Будь на его месте, разве ты бы не хотела жениться на дочери покойного императора?

      – Почёт почётом, но смотрит он на вас по-особенному.

      – Ты сама видела?

      – Конечно. В отличие от вашей матери я от вас с самого вашего рождения не отхожу, а потому все вижу.

      – Ты меня успокоила.

      – Ну тогда давайте я вас накрашу, и вы пойдёте.

      Девочка быстро встала, чтобы не помять платье, и посмотрела в зеркало. Она покрутилась и села к косметике. Пока госпожа красила своё детское личико, служанка надевала на неё украшения. Яркая, как звёздочка, девочка чуть ли не выбежала из дворца на улицу, где на мостике стоял мужчина в чёрных доспехах. Она широко улыбнулась, побежала к нему и, попытавшись замедлить шаг у мостика, оступилась о подол платья. Девочка начала падать, но мужчина поймал ее и поставил на ноги.

      – Вам стоит быть аккуратнее, – сказал мужчина с улыбкой.

      – Подол надо укоротить, не более.

      – Сегодня вишня последний день в цвету. Может насладимся ею в садах вместе?

      – Я с удовольствием.

      – Ну вот как можно думать, что он с ней ради выгоды? – перешептывались служанки. – Посмотрите, какой у него взгляд! Ну мала для него, не страшно. Видно же, как он ее любит!

      А вишня правда цвела последний день. Ее листья все сыпались и сыпались, будто не кончались. Ветер был на радость южным, тёплым, а небо – чистым и ясным. Такой пейзаж заставил бы молчать, наслаждаясь им, но жених и невеста болтали без умолку. Они говорили так много, будто были старыми друзьями и не виделись много лет.

      – Госпожа, – евнух, пришедший откуда-то, поклонился и замер, – у ворот стоит девушка и просит вас принять ее.

      – Она не принимает прошения, обращённые к ее высочеству Даги или императору, – ответил за девочку ее жених.

      – Она сказала, что знает, а потому дала вот это, – слуга протянул кусок коры, на котором был выцарапан лотос в огне.

      – Что это значит? Это угроза? – спросил сам себя мужчина, схватившись за рукоять меча.

      – Это не угроза. Это долгожданная весточка, – сказала девочка с воодушевлением и побежала к воротам, откуда пришёл слуга.

      Ее серьги звенели, а платье так и хотело попасть под ноги. Но девочка бежала, что есть силы, отчего слуги за ней еле поспевали. Вот уже показались ворота, у которых стояла девушка в грязной мужской одежде, которой уже было много лет. Ее волнистые волосы слиплись и провисли от своей жировой тяжести. На ее пыльном лице была не менее пыльная и грязная повязка, закрывающая все ниже глаз.

      – Чон Дунг! – закричала девочка, плюхнувшись в грязные объятья девушки, отчего у всех слуг замерло сердце. – Ты все-таки выжила! Я так рада тебя видеть!

      – Я вас тоже, госпожа Мяошири.

      – Кто это? – строго и грозно спросил жених.

      – Это моя спасительница. Вы помните, господин Маджияртай, два года назад я была в плену. Именно Чон Дунг спасла меня.

      – И что вы намерены с ней делать?

      – Сделать ее своим советником, – слуги ахнули. – Может, она выглядит непрезентабельно, но вы и рядом с ней не стоите в знаниях.

      Мяошири выделила Чон Дунг комнату, слуги набрали ей ванную и нашли новую одежду. Скромная мужская синяя атласная одежда и дорогие крепкие сапоги. На пояс девушка повестила меч, на лицо повязала отстиранную ткань и пришла к своей госпоже.

      Только Чон Дунг поклонилась, воздавая благодарность Мяошири, в комнату ввалилась высокая разрумяненная девушка в украшениях и ярком наряде. Она окинула пренебрежительным взглядом советника, фыркнула и сказала тонким противным голосом:

      – Привела во дворец шавку? Не стыдно? Будешь женой такого уважаемого человека, а приглашаешь в свой дом невесть кого?

      – Все думаешь, что лучше бы с этим справилась?

      – Конечно. Ты в любой момент можешь его опозорить, так что я жду с нетерпением, когда Маджияртай откажется от свадьбы. Мало того, что ты совершенно нелепо себя ведёшь, так ещё и бесплодна.

      – Как вы себе позволяете такое? – низким голосом сказала Чон Дунг, обращаясь к незнакомке.

      – Как шавка посмела открыть рот? – девушка показала пальцем на советника с пренебрежением.

      – Позвольте представиться, меня зовут Ки Чон Дунг. Я дочь знатного купца и невеста короля Чхунсука.

      – Так ты ещё из Корё. Столько недостатков в одном человеке, – вздохнула она.

      – Тогда и вы представьтесь, чтобы мне знать непорочного человека.

      – Ляо-хатун, – девушка задрала подбородок. – Я дочь покойного императора Хайсана.

      – Для меня великая честь познакомиться с вами, однако моя госпожа просит вас уйти.

      Ляо-хатун