Убить Гертруду. Александр Фирсов

даже может устроить предварительное прослушивание.

      – Договорились! Жду! Извини, поговорим при встрече! – коротко завершил звонок дирижер.

      Ох, наш друг разволновался! Как неделю назад, вернувшись с предновогоднего концерта. Место ему уступал саксофонист преклонных лет, Антон его вспомнил. Мачо на пенсии сидел бок о бок с Мариной, то и дело шептал ей на ушко, и, судя по ее улыбке, это были приятные комплименты. Про него в оркестре ходили слухи и легенды, что он в свои молодые годы объездил весь Старый Свет. Играл в составе джазового оркестра и на пенсии не смог распрощаться с музыкой, а стал ходить в оркестр, чтобы поддерживать в себе дух музыканта. Так это он, очень кстати, был в отъезде, на отдыхе в другой стране? Антон теперь знал, что сама судьба ему широко улыбнулась! Призывно зовет и радует! Воображение перехлестывало, он с волнением ходил взад и вперед, выходил на балкон – охладить пыл, унять себя, успокоиться, и снова чуть ли не прыгал по комнате. Сердце колотилось уже по-новому, оно не забыло, оно готово всегда!

      Антон ехал в электричке, не помня себя, никакие мысли не складывались. Одним из первых выпрыгнув из вагона, побежал до площади, послав к черту таксистов, за несколько метров до ДК постарался выровнять дыхание, а там всё уже было готово! Мигом проскочил через служебный вход, нашел дирижера. Он без промедления вручил новичку старый-престарый саксофон ленинградской фирмы. Антон пробрался к своему новому месту, и там сидела она! Их оркестровые стулья стояли рядом, а перед глазами был один пульт. Она ему не доверяла перелистывать страницы нот. Делала это сама, почти на Антона не смотрела. Да кто он был для нее? Едва знакомый юнец, примчавшийся по первому зову дирижера. Пока впопыхах мчался с электрички, не разбирая дороги, она уже царственно сидела на стуле с саксофоном, разыгрывалась-разогревалась. Они еще совсем не были знакомы, но для него она успела стать уже кем-то безусловно необходимым. Кем-то, кого он очень долго искал и мечтал о встрече. Антон вспомнил все прошедшие дни Нового года, всю свою неприкаянность в хождениях по друзьям и помойкам, понял, что уже носил ее образ и тосковал о нем. Она же ни о чем таком даже не подозревала…

      Уже вечерело, когда на следующий день он повторил проложенный маршрут в районный городок. На центральной площади города посередине стояла большая елка, крупно украшенная игрушками и гирляндами. Елка тянулась так высоко, что, кажется, задевала яркой красной звездой лиловое рождественское небо. По одну ее сторону и была устроена сцена, небольшая площадка, на которой, однако, оркестр уместился весь. Но вот что музыканты играли собравшемуся вокруг народу, Антон через час уже не мог вспомнить. Какое-то попурри из бравурных отрывков советских песен. Да и какая разница, если народ дружно подхватывал и что-то выкрикивал, выплясывал, двигался и пританцовывал вокруг елки. Все оркестранты, которые собрались играть в рождественский вечер, что называется, были