Все было не так. Коди Кеплингер

станет первой без тошноты. Нет. Три из трех.

      Я нажала на кнопку смыва и села на пол, прислонив голову к стене, начала медленно дышать. У нас маленький дом, тонкие стены, так что я не удивилась, когда в коридоре со скрипом открылась мамина дверь.

      – Ли? – спросила она сонным голосом. – Детка, все хорошо?

      До стрельбы она спала не так чутко, но после было достаточно незначительного шума, чтобы она проснулась, знака, что что-то не так. Иногда я была благодарна за это, например, когда мне снились кошмары и она будила меня. Но в целом я бы с радостью осталась одна, без гнетущих мыслей о том, что беспокою ее.

      – Все нормально, – ответила я. – Я в порядке, мам. Можешь вернуться в кровать.

      – Хорошо… Не засиживайся допоздна.

      – Не буду. Спокойной ночи.

      Дверь комнаты снова скрипнула, но я не слышала, чтобы она захлопнулась – значит, мама оставила ее приоткрытой. Она не будет спать, пока не услышит, что я легла.

      Я вздохнула и поднялась. Пока чистила зубы, мой пустой живот крутило. Я прошла по коридору до комнаты и переоделась в самую уютную пижаму. Хотя это не имело значения. Эта ночь не будет спокойной.

      Я уже чуть больше часа пялилась в потолок; мне пришло сообщение.

      Не спишь?

      Я быстро напечатала ответ.

      А ты как думаешь?

      Встретимся?

      Слишком холодно. Но можешь позвонить.

      Секунду спустя телефон зазвонил.

      – Привет, – сказала я.

      – Чем занимаешься? – пробормотал Майлс на другом конце провода.

      – Ничем. А ты?

      – Только что посмотрел на YouTube документальный фильм.

      – Про что?

      – Про обвал фондового рынка в 1929 году.

      – Это… величайше депрессивно.

      – Ого. Даже Денни не шутит так плохо.

      – Эй.

      Он усмехнулся, и этот звук согрел меня, как глоток горячего шоколада в холодный зимний вечер. Я перекатилась на бок и свернулась в клубок, подтянув колени к груди и прижав телефон к уху.

      – Расскажи мне о нем.

      – Ты… хочешь, чтобы я рассказал тебе о Великой депрессии?

      – Да.

      – А что именно?

      – Что угодно, – сказала я. – Просто… говори. Научи меня чему-нибудь.

      Я услышала, как он замешкался, а потом вздохнул и, как обычно, почти бессвязно забормотал:

      – Ну, хорошо… Обвал фондового рынка начался двадцать четвертого октября. Это произошло прямо в конце 20-х годов и…

      Я закрыла глаза и прислушалась к его бормотанию; он внезапно отклонялся от темы и рассказывал анекдоты из прочитанных книг или просмотренных фильмов.

      Многие поразились бы знаниям Майлса по истории. Учитывая его плохие оценки и второй год в десятом классе, это не казалось ему свойственным, но с тех пор, как мы начали тусоваться вместе, он по-настоящему заинтересовался. Можно задать ему вопрос про любое событие в истории Америки, и он часами будет говорить. И это парень, который через раз отвечает односложно.

      Меня