Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников. Том 2. Сборник

декадентское.

      А публике это-то и нравится. Им кажется, что если непонятно, то в этом-то и кроется самая мудрость. А между тем, когда мне Андреев рассказывал содержание, то выходило что-то хорошее ‹…›[257].

      24 мая 1910 г.

      По поводу выраженной мной надежды, что Л. Н. возьмется теперь за художественные работы, он сказал:

      – Я был бы очень рад, если бы мне удалось осуществить то, чего вы так от меня хотите, и написать художественное. У меня есть замыслы. Но нужна еще достаточная внутренняя потребность. Во всяком случае, ce n’est pas la bonne volonté gue manque[258].

      18 июня 1910 г.

      Говорили о современных писателях:

      – Куприн – настоящий художник, громадный талант. Поднимает вопросы жизни более глубокие, чем у его собратьев: Андреева, Арцыбашева и прочих… Но нет чувства меры. Знание и любовь развращенной городской среды, как у Семенова – крестьянской.

      19 июня 1910 г.

      Л. Н. – Необходимо (глупое слово) – вдохновение. Такие моменты, когда превосходишь себя вчетверо. Так и во всем, и в искусстве.

      23 июня 1910 г.

      Л. Н. – Я думаю, что музыкальные впечатления никак нельзя описывать. Чувствуешь и чувствуешь. Когда говоришь, что чувствуешь то-то и то-то, – это не то. Нельзя выразить. И лучше не пытаться.

      Лето 1910 г.

      Л. Н. (после баллады Шопена, сыгранной, кажется, в Ясной А. Б. Гольденвейзером, от которой Л. Н. был в восторге):

      – Но это совсем не верно, что музыка изображает что-то. Просто – само по себе. Нельзя определить словами.

      – Только выражение чувства?

      Л. Н. – Нет, и этого не могу сказать. Просто – невозможно выразить словами действие музыки[259].

      Лето 1910 г.

      Л. Н. (после особенно тронувшего его исполнения А. Б. Гольденвейзером баллады Шопена):

      – Когда играют, у меня всегда художественная жилка просыпается. Это совсем особенное, совсем особенное средство общения с людьми.

      Лето 1910 г.

      Л. Н. (про «Тита» Арвида Эрнфельда[260]). – «Тит» – нехорошо. Выдумано, не живое. Слишком много картин, лиц, нагромождено. Но я к драматическим вещам очень строг. (С грустью в голосе.) А мне хотелось, чтобы понравилось.

      7 октября 1910 г.

      Я сказал Льву Николаевичу, что при хорошем духовном состоянии и пишется легко, и пишешь только то, что надо. Л. Н. заметил:

      – Когда очень хорошо на душе, то так хорошо, что ничего и писать не хочется.

      М. В. Нестеров

      Из книги «Давние дни»

      «… Вот уже третий день, как я в Ясной Поляне[261]. Лев Николаевич, помимо ожидания, в первый же день предложил позировать мне за работой, также во время отдыха. Через два-три часа я сидел в его кабинете, зачерчивал в альбом, а он толковал с Бирюковым (его историографом).

      Из посторонних сейчас в Ясной нет никого. За неделю же до меня был Леруа-Болье[262] и нововременский Меньшиков, которому жестоко досталось от старика: за завтраком завязался спор, кончился он тем, что Лев Николаевич, бросив салфетку, вышел из-за стола, а Меньшиков в тот же день, не простившись, уехал из

257

«Анатема» (1910) – пьеса Л. Н. Андреева. Весной 1910 г. (21–22 апреля) Л. Н. Андреев приезжал в Ясную Поляну и беседовал с Толстым (см.: Булгаков В. Ф. Л. Н. Толстой в последний год его жизни. М.: ГИХЛ, 1960. С. 198–205).

258

Это не от недостатка желания (франц.).

259

Поиски Толстым определения музыки велись давно. Одна из первых его записей по этому поводу оставлена в дневнике 1851 г. (29 ноября): «Музыка действует на способность воображать ваши чувства… но почему музыка есть подражение нашим чувствам, и какое сродство каждой перемены звука с каким-нибудь чувством? Нельзя сказать…» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 46. С. 239). Анализ суждений Толстого о музыке см. в статье: Эйгес Иосиф. Воззрение Толстого на музыку // Эстетика Льва Толстого: сб. статей / под ред. П. Сакулина. М., 1929. Одно из определений музыки, данное Толстым («музыка – это стенограмма чувств»), современные музыканты находят особенно удачно выражающим сущность этого искусства. См.: Шостакович Дм. Знать и любить музыку. Беседа с молодежью. М.: «Молодая гвардия», 1958. С. 6.

260

Драма финского единомышленника Толстого Арвида Ернефельта «Тит, разрушитель Иерусалима». 21 марта 1910 г. Толстой записал в дневнике: «Эрнефельт. Драма его – драма, мало мне интересная» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 58. С. 28). В письме же к Черткову от 24 марта 1910 г. он сочувственно отозвался об этой пьесе: «Эрнефельта вновь очень полюбил и рад был, что драма его понравилась мне, и теперь чем больше думаю о ней, тем больше нравится» (Толстой Л. Н. Полное собрание сочинений. Т. 89. С. 178).

261

Нестеров приехал в Ясную Поляну 20 августа 1906 г.

262

Французский писатель А. Леруа-Болье был у Толстого несколько раньше, 9 мая 1906 г.