Киппс. Герберт Уэллс

младенец.

      Через минуту из угодий Порников прозвучал ответный клич. И Киппс запел: «В полдевятого ля-ля жди за церковью меня». И кто-то невидимый пропел в ответ: «В полдевятого ля-ля жду за церковью тебя». Предполагалось, что «ля-ля» делает песенку непонятной для непосвященных. Чтобы еще больше замаскировать сговор, оба участника этого дуэта вновь издали воинственный клич гуронов, надолго задержавшись на последней, самой пронзительной ноте, и разошлись в разные стороны, чтобы, как и положено мальчишкам на отдыхе, начать веселый день.

      В половине девятого Киппс сидел за церковью на освещенной солнцем калитке у начала длинной тропки, ведущей к морю; он неторопливо отбивал такт башмаком и с чувством высвистывал какую-то душещипательную песенку, вернее, те клочки ее, которые знал на память. В это время из-за церкви показалась девочка в коротком платье, темноволосая, синеглазая, с нежным румянцем. Она так вытянулась, что стала даже чуть выше Киппса, и очень похорошела. Вообще с последних вакаций она так переменилась, что Киппс едва узнал ее. Да и видел ли он ее в последний раз?.. Он вовсе этого не помнил.

      Увидев ее, он ощутил какое-то смутное беспокойство. Он перестал свистеть и, странно смущенный, молча на нее уставился.

      – Ему нельзя прийти, – объявила Энн, храбро подходя ближе. – Покамест нельзя.

      – Чего? Это ты про Сида?

      – Ага. Папаша наказал ему перетереть все коробки.

      – Для чего это?

      – А кто его знает. Папаша сегодня сердитый.

      – Вон что!

      Помолчали. Киппс взглянул на нее и больше уже не смел поднять глаз. А она с любопытством его разглядывала.

      – Ты уже отучился? – спросила она немного погодя.

      – Ага.

      – И Сид тоже.

      Беседа оборвалась. Энн взялась за край калитки и принялась раз за разом подпрыгивать на одном месте – это было что-то вроде неумелой гимнастики.

      – А наперегонки умеешь? – спросила она.

      – Уж тебя-то запросто обгоню, – ответил Киппс.

      – Дашь мне фору?

      – Докуда? – спросил Киппс.

      Энн подумала немного и показала пальцем на дерево. Подошла к нему и обернулась.

      – Досюда, ладно?

      Киппс, который к этому времени слез с калитки, снисходительно улыбнулся.

      – Дальше!

      – Досюда?

      – Давай еще чуток, – сказал Киппс, но тотчас пожалел о своем великодушии и с криком «Пошли!» рванулся с места, разом наверстав упущенное.

      Они подбежали к финишу одновременно – оба раскраснелись и тяжело дышали.

      – Ничья! – сказала Энн и рукой отбросила волосы со лба.

      – Моя взяла, – задыхаясь, вымолвил Киппс.

      Они решительно, но вполне вежливо заспорили.

      – Бежим еще раз, – предложил Киппс. – Хочешь?

      Они вернулись к калитке.

      – А ты ничего, можешь, – снисходительно заметил восхищенный Киппс. – Я ведь здорово бегаю.

      Привычно мотнув головой,