Пусть это будет между нами. Тата Ефремова

в потолок. Леся припомнила свою пижаму и быстро сказала:

      – Не нужно, я все равно так устала, что сил нет двигаться.

      Она выключила лампу на прикроватной тумбочке.

      – Надолго он к вам, ваш брат? – с тоской спросил Андрей.

      – Дня два. Завтра мама придет с ним увидеться. Вся семья в сборе, – она виновато хмыкнула. – Он знал про вас, я ему говорила, просто не ожидал, что я так… быстро, думал, преувеличиваю.

      – Может, это и к лучшему. Зато убедительнее не придумаешь. Батарея горячая, черт, – отозвался Андрей. – Можно я форточку открою?

      – Конечно. Не простудитесь?

      – Я не болею, никогда. Руку ломал, но со школы ни разу не простужался.

      Он помолчал:

      – Из-за чего они поссорились?

      – Отец и Лешка? Они очень похожи. Просто один характер на двоих. Я много раз говорила папе: Лешке нельзя приказывать, любое ограничение своей свободы он воспринимает как вызов. А у нас у обоих пианино с четырех лет, представляете, что это? Другие дети играют, гуляют, мультики смотрят, а у тебя упражнение на растяжение пальцев и артикуляцию кисти. При этом то, на что я тратила дни, у брата занимали часы, у него первый конкурс был в семь лет. Конечно, пророчили, восторгались. А ему было все равно. Для него это как… игра. Когда в моей жизни появился Марк, стало еще хуже. Лешке тогда было шестнадцать. Марк просто взял и изменил свою жизнь, ушел в рок музыку – сразу первый успех. Брат воспринял это как сигнал к действию, мол, натерпелся, хочу заниматься любимым делом. Сколько отец его уговаривал, сколько мама плакала. Марку… ему можно было, а Лешке – нельзя. Он не смог, как Марк, зубами – затерялся в этом проклятом шоу-бизнесе. У него какие-то вечные подработки, бас-гитара, синтезатор, несколько коллективов сразу, с одними он расходится, сходится с другими. Полигоны, фестивали, репы, записи. При этом он никому не нужен, кроме его девушки. Вот так вышло, – Леся вдохнула, – было у отца двое детей, оба подающие надежды, а выросло два фрилансера без особых перспектив.

      – Я думал, у вас хорошая карьера. Ну, со стороны… так кажется.

      – То, что меня узнал Константин, не говорит о том, что я успешный музыкант. Я востребована в узких кругах, вот и все. Считаю удачей, если в каком-нибудь известном коллективе заболел пианист. Такая вот… карьера. Но все праздники заканчиваются, и начинается жизнь: уроки… уроки… уроки.

      – Как вы познакомились с Марком?

      – Вам действительно это интересно? – удивилась Леся.

      – Да, – твердо сказал Андрей. – Всегда нужно знать соперника, его силу и слабости.

      – Соперника? Шутите? Кстати, – Леся замялась, но ей необходимо было это сказать, – спасибо вам, Андрей. За сегодняшнее. Я бы все равно к нему не вернулась, но он бы…

      – Крови попил, – договорил за нее Андрей. Он помолчал и спросил: – Вы же понимаете, что это не любовь?

      – Да, – выдохнула Леся. – И всегда понимала. Марк думает, что… Можно, я не буду об этом говорить? Мне неловко.

      – Можно, – странным глухим голосом откликнулся Андрей.

      – А познакомились мы почти