Мертвые канарейки не поют. Антон Леонтьев

мыслям.

      О, если бы родители знали!

      Знали, к примеру, что за баком с грязным бельем в ванной спрятан пакет с деньгами, рублями и долларами, которыми Барковские откупились от нее?

      Нет, не откупились – она сама позволила себя купить.

      Сама.

      – Ребенок, все в порядке? – спросила вдруг, прервав свою тираду на полуслове, мама, а отец заявил:

      – Ну, не докучай ребенку своими вопросами! Видишь, она такая молчаливая и таинственная. Наверняка влюблена в своего Гошу!

      Рита подняла на отца глаза, чувствуя, что их застилают слезы. Он был прав. Несмотря на все случившееся, она была влюблена в своего Гошу.

      Сына человека, который ее изнасиловал.

      – Что-то не нравится мне твой вид, ребенок, – заявила мама. – Такое впечатление, что у тебя температура…

      Уклонившись от руки мамы, Рита заявила, что у нее все в порядке.

      – Любовная лихорадка! – хохотнул отец. – Кстати, ребенок, когда твой Гоша нанесет нам, так сказать, официальный визит? Ведь если он теперь твой друг и вы уже свадьбу планируете, то пора бы нам с ним познакомиться. Ну, и с его отцом.

      Отцом, который изнасиловал этого самого ребенка трижды в тайной комнате на своей даче.

      Вскочив и едва не перевернув чашку с чаем, Рита удалилась с кухни, на ходу бросив:

      – Думаю, никакой свадьбы не будет…

      И уже из коридора услышала шиканье мамы на отца за бестактный вопрос и его оправдания:

      – Ну, я же не знаю, что у них, молодежи, там! Ну, может, поссорились… Впрочем, может, все и срастется. Потому что, подумай сама, заполучить такого зятя, как этот самый Гоша Барковский, очень даже перспективно. Думаешь, он поможет мне стать завотделением?

      Накрывшись подушкой с головой, Рита сделала вид, что спит, когда мама минут десять спустя навестила ее. Ведь так хотелось прижаться к ней, расплакаться, рассказать правду.

      Только какую правду? «Мама, извини. Свадьбы не будет, потому что Лев Георгиевич меня изнасиловал, а Гоша у него подельник. Ничего, если я при сложившихся обстоятельствах не смогу выйти за него замуж и папа не станет завотделением?»

      Нет, конечно. Поэтому, дождавшись, пока мама уйдет, Рита дала волю слезам, а потом уснула.

      Утром, дабы не вызвать подозрений, она сделала вид, что встает и собирается на занятия в университет, потому что если бы она второй день подряд заявила, что ей «ко второй паре», родители обязательно полезли бы с вопросами.

      Ненужными вопросами.

      Успокаивало только то, что наступила пятница, впереди два выходных дня. Два выходных, в течение которых она должна принять решение и понять, как ей жить дальше.

      И что делать.

      Поэтому, усевшись на кухне и попивая чай, Рита делала вид, что собирается на учебу, желая только одного: чтобы родители как можно быстрее ушли, и она смогла бы снова завалиться в кровать.

      Потому что все тело у нее уже не болело, а как-то странно ныло, внизу живота горело, хотя и не сильно, и ее охватила странная непонятная слабость.

      Хотелось